на Мокрую Ярмарку София пропадала, дед искал её снаружи. Мы и теперь ждали – вдруг вернётся? Потом бабушка говорит: «Хватит, как мыши, по лабиринтам носиться. Колдунов зовите да королевских солдат, пусть ищут. Или надеетесь, Эвен ещё одну внучку приведёт?»
– Ты где пряталась тогда, малышня? – стало интересно Алисии.
– Это была другая София, – ответила внучка. А на просьбу объяснить высунула розовый язык лопаточкой.
4
Наёмникам предложили комнату: вроде бы та не покидала первого слоя. Затем гостей позвали к ужину. Его подавали внизу, в сводчатом подвале с мелкими окошками под самым потолком. И камином – видимо, ненастоящим. Повсюду лепились свечи, большей частью иллюзорные, маленькие мерцающие шушуны. Они освещали портреты – искусно написанные, точно живые. Надменные лица роднило поразительное фамильное сходство.
Приглашённые, не задумываясь об этикете, сели куда пришлось. За длинным столом оставалось с десяток незанятых стульев. Сейчас на них усядутся родичи пропавшего чародея. Придётся задавать им вопросы, а в ответ слышать ложь и нелепости, думали друзья. Наверняка кому-то из гомункулов известно, где их творец и мастер. Может быть, один из родичей виновен в исчезновении?
Кошмарно недоставало Минца, буролесского следопыта! После успешного расследования поджога в Амао тот считался мастером раскрытия тайн. Однако Минц после сражения в Приводье пропал. Другие охотники, и так народ немногословный, при упоминании о буролесце меняли тему или вспоминали о неотложных делах.
А вот без Барча было спокойней. Его по совету гомункулов поместили на ледник для сохранности.
– Как вообще выйти из рисунка на полу? – раздражённо прошептал Штиллер. Пентаграмма не давала ему покоя.
– Оомекские колодцы тебя не удивляли, – так же вплоголоса заметила Алисия. Пустые комнаты, галереи и тупики, живущие странной собственной жизнью, заставляли понижать голос. Дом выглядел продуманным до последней половицы, но замысел творца оставался неясным. Алисии он напоминал устройство, в котором отец путешествовал на Остров. Девушка даже бессознательно вжимала голову в плечи, ожидая потока странной шушунятины, колдовского супа.
– Раньше я вообще мало удивлялся, – кивнул после паузы ключник. – Волшебство кругом, ничего особенного. И вот… заглянул на Остров, понял самую малость, и сразу вопросы появились. С колодцами тоже разобраться придётся, но потом, когда дела в Оомек приведут… Так что ты думаешь про чудесные появления?
– Часто фокусник просто прячется, а потом – хоп! – возник из ниоткуда, – нервно снимая и надевая перчатку, сказала амулетница. – Дядя Констант говорил, мол, умеет пропадать с помощью демонического шушунья: в одном месте тебя съедают, в другом выплёвывают. А люди пользуются тайными ходами.
– Значит, мастер любил эффектные зрелища, выводил визитёров из пентаграммы, как ночеградец – запасного некророга из секретного загона, – понял Рен. – Преемники бы и рады следовать традиции, но
