в Ольгиной психике, чем все странные проявления подросткового бунта на третьем десятке лет жизни. Тем более что версия с замужеством и переходом на роль домохозяйки при состоятельном супруге тоже с треском провалилась: Виталий, узнав о выходке Ольги, понимания не проявил и вечером устроил ей тихий, но решительный скандал. Ольга молча выслушала его, ушла в спальню, за пятнадцать минут собрала свои немногочисленные пожитки и покинула квартиру, несмотря на протесты и извинения уже остывшего Виталия.
Остановившись на пороге, Ольга взглянула в лицо человеку, с которым провела три года жизни и который так многому научил ее.
– Прости, – устало сказала она. – У меня почему-то такое чувство, что своим присутствием я могу тебе навредить. Так что не принимай на свой счет. Я не обиделась, я все понимаю. Ты, конечно, прав. Просто… Мне обязательно нужно сейчас уйти. – Она отвернулась и начала спускаться по лестнице, проигнорировав лифт и не обращая внимания на ошарашенное выражение лица бывшего любимого мужчины.
Выйдя на улицу, Ольга быстрым шагом прошла пару кварталов в неопределенном направлении, лишь бы подальше от дома Виталия. Свернув в какой-то двор, она опустилась на скамейку и задумалась. К родителям идти совершенно не хотелось: понимания по поводу увольнения она встретила бы там еще меньше, чем от Виталия. Другого жилья и знакомых, к которым можно было бы попроситься переночевать, у Ольги не было. Идти в гостиницу или снимать квартиру на сутки в собственном городе почему-то казалось диким. Она уже собралась было отправиться на вокзал и уехать куда глаза глядят, но вспомнила, что до официального увольнения ей осталось отработать еще четыре дня – остальное до положенных по закону двух недель отдел кадров «добил» неиспользованным отпуском. Пришлось взяться за ум, сосредоточиться и действовать рационально. Ольга достала телефон и нашла номер агентства по найму жилья.
Закрыв за агентом дверь, Ольга осталась одна в квартирке, которая оказалась ей по средствам – маленькой комнатке в относительно спокойном, но все же типичном общежитии, с обшарпанным подъездом и неистребимым запахом пролетарского быта в коридорах. Обстановка здесь была простой, но аккуратной. Новенькая мебель, шторы на окне, даже посуда – все из «Икеи», что Ольга сочла добрым знаком: она очень любила «икеевский» стиль, эти шведские лаконичность и функциональность, так приятно контрастировавшие с тяжеловесной роскошью обстановки родного дома.
Ольга постелила на диван клетчатый плед, который собственноручно связала еще в школьные годы. Поставила на стол ноутбук, на полки – несколько книг. Рядом легла стопка чистых тетрадей с яркими обложками, которых Ольга в последние месяцы зачем-то накупила, создав странную и бесполезную коллекцию. Вскипятив чайник и заварив кофе, Ольга уселась на диван, еще раз осмотрелась и умиротворенно улыбнулась, чувствуя,
