Тёмная, неведомая сила заставляла Митю спать.
Слышен гром далёкий в бубен, колокольчик дребезжит, и Митюша похотливый от якутки прочь бежит.
Всё наверх, наверх скребётся, пальцы в скалы повтыкал. На высокую вершину, тело гибкое поднял.
Убежал. Соблазн порочный глубоко внизу. В скалах девы голос отражался: «Всё равно тебя возьму!»
Он смотрел так жадно в небо, в чёрный цвет и звёздный блеск, Митя в сказку твёрдо верил и от феи ждал чудес.
Точка белая зардела, ослепила свод небес и конём крылатым села, копытом стукнув об утёс.
Его он ждал, и в чудеса он верил. Феей доброй облачён был в праздничный наряд и давно уже примерил цилиндр с тростью, чёрный фрак.
Встретил, в радости обнявши, конь беззвучно ржал. Митя в стремя ножку сунул и коня крылатого поднял.
Тот заржал, взмахнул крылами, растворились в чёрной мгле. Закружились над полями, ну а луг цветочный где?
Кружит, кружит над полями, лесом пролетел. Крылья конь широко поднял, в высь стремительно взлетел.
В Мите сердце бьётся сильно, край родной не узнаёт. Нет на луге того места, где невеста его ждёт.
Митя охает, трясётся, всего лишь ночь одна даётся, и этой ночью на лугу, сорвать должны они траву.
Дорожка узкая кривая, слева поле, справа бор. Речка змейкой серебрится и большой, огромный двор.
Дверь открыта, свет струится, смех и музыка, трезвон. Конь к крыльцу с красавцем Митей подлетел под этот звон.
По ступеням шагом мерным седока Пегас поднял. Принц калошей, конь копытом по полу стучал.
Ахнул люд, прижатый к стенам, стихла музыка, а зал ярким светом лицо принца освещал.
Вздохи девичьи по зале разнеслись со всех сторон, и лишь одна вздыхать не стала, она всё знала: будет он!
«Шаману сон свой рассказала», – сказала гордо, выйдя в центр зала. Она же продолжала: «Приехал тот, во сне кто долго снился. И вот теперь он объявился. Шаман всё верно предсказал.
«Мне малый нужен, нежный и слюнявый. Люблю до страсти я таких, когда они все убегают, а я ловлю, сопливых вот таких.
Бери ж меня скорее, милый, судьбой предсказанный ты мне. Тебя тогда сняла с вершины! Не узнаёшь меня? Ведь это я – Хьюоовина твоя!»
В порыве страсти неудержной, руки выставив вперёд, к принцу молодому якутка чёрная идёт.
«Но ты жена Шамана! Тебя я не люблю! Потерял я луг цветочный, счастье там своё ищу!»
«Ошибаешься сопливый, конь сюда тебя принёс! Вижу счастье с морды смыло, не туда видать занёс».
Конь заржал, хотел лягнуться, но копыта приросли. От Шамана чары взяла в руки девичьи свои.
Оседлав понурого Пегаса, в Митюше волю подавив, повела коня на выход, юный принц был так ей мил.
Укрощённый конь послушно нёс двоих в её сарай. Светлый месяц равнодушно
