класса. Руководство переманило его с другого канала и нисколько не прогадало.
– Я проспала? Боря, пожалуйста, скажи, что это не так!
– Не так, – успокоил Борис. – У нас еще полчаса, не хотел тебя будить, но ты кричала во сне.
Вера почувствовала, как щеки заливает краска стыда. Мало того, что заснула в операторской, так еще и шум подняла. Не первый раз, кстати. Если так пойдет дальше, Борька перестанет пускать ее на свой диван. И однажды она рухнет от недосыпа загнанной лошадью.
– Прости, Борь. – Вера встала, сложила плед, которым ее заботливо укрыли и потянулась за сумкой, где, она точно помнила, оставалась пара сигарет.
– Бросала бы ты курить, мать. – Боря настраивал что-то в лежащей на его коленях камере и на Веру смотрел через объектив.
– Пробовала, не получается, – ответила Вера, делая первую затяжку. – Работа нервная, сам знаешь.
– Дело твое. – Боря поднялся на ноги. – Но мужики не любят курящих женщин.
– Главное, ты меня любишь, – отшутилась Вера и раздавив сигарету в пепельнице, вышла из операторской.
– Полная тишина! Колдун на площадке! – динамик хрипел, его давно нужно было заменить, но дела у шоу шли не так хорошо, как рассчитывало руководство. Прокатившаяся по центральным каналам волна разоблачений, серьезно скосила рейтинги и в кулуарах зашептались о закрытии некогда перспективного проекта. Некоторые сотрудники давно подыскивали себе новые места. Никто не хотел оставаться с позорной меткой в трудовой книжке, каждый старался подстраховаться и сбежать с тонущего корабля до того, как ступни лизнет ледяная вода неизбежности.
Под высоким потолком ангара вспыхнули несколько мощных ламп, вырисовывая на бетонном полу подобие цирковой арены. Тут и там на сером бетоне блестели ртутные лужицы, подернутые радужной пленкой, пахло сыростью и несмотря на теплую погоду, в помещении было ощутимо прохладно. Денег на павильонные съемки не хватало, приходилось снимать в таких вот ангарах, давно заброшенных, потому стоящих сущие копейки.
Вера стояла в стороне от освещенного участка, наблюдая за происходящим в небольших мониторах, следящих за участником в кадре. Боря медленно двигался по границе света, дублируя установленную на кране камеру. Его движения были плавными, даже изящными. Вера любила наблюдать за работой операторов, пожалуй, куда больше, чем за притворщиками, называющими себя магами и чародеями.
В круге света расставили двенадцать стульев, на каждом из которых расположились девушки, похожие друг на друга как родные сестры. Вера нервничала. Она, конечно, дала Воронову четкие инструкции, вплоть до цвета кофточки, в которую будет одета нужная ему участница, но зная его своенравный характер, она ожидала любого подвоха, стоило лишь знакомой фигуре появиться под команду режиссера.
Марк Воронов чувствовал себя уверенно и чуточку высокомерно. Он либо не играл совсем, либо же его актерские способности находились на той высоте, до которой простым смертным
