с детьми. Но чем более мужчина углублялся в чащу парка, тем ýже становились тропки и всё более ласкала прохладой тень могучих лип. Прохожие уже не встречались, за исключением пожилых людей, выгуливающих старых дряхлых собак, и крепких юношей, ведущих на поводке коренастых псов в массивных намордниках. Вскоре Элиот почувствовал запах водоема – он подбегал к пруду. На мосту, напротив бального зала «Эллинг», чей фасад выходил прямо к воде, с Элиотом поравнялась Шэрон. Элиот облокотился о перила и глядел на зеленоватую воду, пытаясь отдышаться, пока женщина направлялась к нему трусцой, напевая блюзовую песенку середины 60-х.
– Доброе утро, Шэр, – поприветствовал мужчина. В его глазах впервые за последние несколько дней показался радостный блеск.
– Доброе, Элиот, – улыбнулась женщина. Она остановилась и принялась круговыми движениями разминать колени. На ней были черные лосины, обтягивающие стройные ноги и подчеркивающие крепкие ягодицы. Становилось жарко, поэтому Шэрон расстегнула молнию на красной олимпийке с логотипом в виде белой галочки, надетой поверх черной майки. Тело сорокалетней женщины было красиво и подтянуто. Шэрон была из тех особ, что расцветают в зрелом возрасте. Элиот пытался вообразить ее лицо в молодости, но оно представлялось ему заурядным. Теперь же ее красота распустилась словно цветок ипомеи при лунном свете. На Шэрон в тот утренний час не было косметики, но и без макияжа тон лица был ровным, а кожа выглядела свежей.
Женщина прислонилась к перилам спиной. Она убрала прядь коротких блондинистых волос за ухо и посмотрела на Элиота сияющими прозрачно-голубыми глазами, тяжело дыша:
– Совсем запыхалась, – пожаловалась она. – Бегу от силы минут пятнадцать. Надо бросать курить.
К такому выводу она приходила каждое воскресное утро, но завязать с дурной привычкой никак не удавалось. Элиот лишь каждый раз поддерживал ее решение.
Отдышавшись, они побежали к озеру Проспект-парка. На брусчатке за мостом опять показались люди, но Элиот свернул на малоприметную тропку. Дорожка была узкой, поэтому он бежал впереди, а Шэрон пыталась поспевать следом. Оба молчали, чтобы не сбивать дыхание. Добрались до туннеля – по правую сторону показалась речушка. Вскоре пространство вновь расширилось, и можно было бежать бок о бок. Элиот посмотрел на женщину. Ее лицо было багровым и выражало изнеможение. Мужчина стал медленнее перебирать ногами, и Шэрон вслед за ним снизила темп.
– Шэр, ты как? В порядке? – осведомился Элиот.
– Всё. Не могу, – отрезала женщина. – Давай отсюда пройдемся пешком.
Она остановилась, принялась лихорадочно глотать воздух и мгновенно разразилась кашлем. Женщина согнулась вдвое, хватаясь то за горло, то за грудь. Элиот был напуган. Откашлявшись, Шэрон выпрямилась. Они перешли на шаг.
– Этот кашель донимает меня уже несколько недель, – поделилась она. – Пропила все знакомые противогриппозные
