проклятого евро, но его мать будет опустошена.
– Нико планирует оставить все Вэлу?
– Нет, – заверила его Скарлетт, но это была не вся правда. – Приезжайте и повидайтесь с ним, – настаивала она, казалось, готовая взять его за ухо, чтобы добиться своего.
Он не понимал, что привело ее в такую ярость.
Скарлетт не проявляла особой любви к его отцу. Она никогда не сказала злого слова о Нико, но также никогда не сказала и доброго.
Здесь была какая-то тайна – Хавьеро чувствовал это, – но тем не менее отказался, раздраженный тем, что она внушала ему искреннее искушение разгадать ее.
Тем не менее он почувствовал, что это ее последний визит. В ее словах была какая-то безысходность, подсказывающая ему, что он больше никогда не увидит ее.
Напряжение стало сексуальным и разрешилось страстным соитием, заставив его поколебаться.
Но, похоже, только он продолжал думать о Скарлетт многие месяцы. Она ушла еще до обеда, решив вернуться к человеку, которого Хавьеро ненавидел всеми фибрами своего существа, вместо того чтобы остаться с ним, новым любовником.
Это было до того, как он получил увечья. Будет ли ей противно видеть его? Или она останется равнодушной?
А почему, собственно говоря, его должно волновать ее отношение?
– Хавьеро! – В голосе матери за его спиной звучали такие сильные эмоции, что волосы у него на затылке невольно поднялись.
Он шагнул от окна в маленькой гостиной, и ему пришлось ухватиться за спинку дивана, чтобы удержать равновесие. Он все еще не привык к новому восприятию пространства.
Его мать настояла на том, чтобы еще раз проверить, насколько безупречна ее внешность. Черные волосы были аккуратно собраны в обычный пучок, но лицо заливала бледность, которую не скрывал макияж. Волнение читалось в ее сине-зеленых глазах.
– Иди туда. – Она кивнула в сторону двери в дамскую комнату.
Хавьеро удивленно поднял брови и почувствовал, как повязка на глазу натянулась, касаясь не полностью заживших шрамов.
– Какие-то проблемы? Я позвоню в службу обслуживания.
– Нет, – твердо сказала его мать. Она отступила и махнула рукой в сторону двери.
Досадливо хмыкнув, он прошел мимо нее, толкнул дверь в женский туалет и резко остановился при виде Скарлетт, стоявшей спиной к окну возле раковины.
Ее светлые волосы были собраны на затылке, лицо округлилось, а сшитый на заказ жакет едва сходился на животе.
Хавьеро склонил голову набок, напрягая свой единственный глаз, не уверенный, что разобрал все правильно.
Он снова перевел взгляд на лицо Скарлетт, на котором застыл ужас, когда она увидела его растрепанные волосы, повязку на глазу и уродливые шрамы.
Слово «беременна» приземлилось в бассейне осознания, послав приливную волну шока через всю нервную систему.
Скарлетт со стуком уронила телефон, по которому пыталась дозвониться
