внимания на усиливающуюся боль и держаться за остатки достоинства.
– У меня схватки, – натянуто произнесла она. – Это твой ребенок.
Новый шок промелькнул на его покрытом шрамами лице.
– И я должен в это поверить?
– У меня отошли воды. Это хрестоматийный признак начавшихся родов.
– Ты знаешь, что я имею в виду. – Его агрессивная позиция немного смягчилась, когда он увидел, как Скарлетт глубоко вздохнула. – Он от моего отца?
Этого следовало ожидать, подумала она и поморщилась как от физической, так и от душевной боли, достигшей пика.
– У меня нет времени на долгие объяснения. – Она попыталась успокоиться. – Можешь поверить, что этот ребенок твой, мне на слово или убедиться после теста ДНК, не имеет значения.
На самом деле это имело значение. Ей было неприятно, что он так скептически относился к ней, убивая то немногое самоуважение, которым она обладала.
– Мне нужно в больницу, но я хотела сама сказать тебе, что это твой ребенок. Именно это ты узнал бы на сегодняшней встрече, вместе с тем, что…
Он никогда не простит ее. Скарлетт знала это, когда смотрела на положительный тест. И когда рассказывала об этом Нико и наблюдала, как его глаза сузились от возникшей идеи. Даже когда узнала о решении, которое обеспечивало будущее их ребенка и ее собственное.
Еще до того, как рассказала Хавьеро, что Нико сделал со своим завещанием, она могла предвидеть, как негативно отреагирует на это Хавьеро. Он никогда не простит ее в том числе за то, что она подчинилась желанию Нико скрывать ее беременность от него. Она не хотела, но Нико был при смерти в то время. И она согласилась отложить разговор с Хавьеро, потому что известие о ее беременности вызвало бы такую войну, с какой Нико не смог бы справиться в своем состоянии.
Теперь, после его смерти, все выплывет наружу.
А когда дело дошло до отношений Нико с двумя его сыновьями, для двух женщин, которые их родили, каждый проступок был ударом против кого-то. Встать между ними означало самой быть сбитой с ног.
Это будет больно, так что нечего тянуть.
– Ты ничего не унаследуешь, – прямо сказала она. – Именно так, как ты хотел. Нико разделил свое состояние поровну между внуками.
– Внуки? Во множественном числе?
– Да. У него есть внучка. Аурелия. Это дочь Вэла.
При упоминании о сводном брате взгляд Хавьеро стал ледяным.
– С каких это пор у Вэла есть дочь?
– С тех пор, как ее мать, Киара, родила два года назад. Они живут с нами на острове с середины ее беременности.
– Это невозможно. – Хавьеро говорил с циничной уверенностью человека, всю жизнь имевшего дело с другой семьей своего отца. – Эвелина использовала бы ребенка, чтобы повлиять на отца. У тебя не было никаких равных возможностей.
– Эвелина ничего не знает об Аурелии. – Скарлетт не стала утруждать себя объяснениями. –
