кровати и медсестра ушла.
– Ты хотела подождать с известием о том, что у меня ребенок на подходе, до того момента, когда я женюсь?
– Твоя свадьба была назначена только на следующий год, – пробормотала она. – Нико попросил меня подождать, пока он умрет, прежде чем я скажу тебе. Он очень нуждался во мне тогда и не сомневался, что ты будешь настаивать, чтобы я ушла от него, если узнаешь. И я сделала, как он просил.
Скарлетт попыталась встать с кровати.
– Куда ты собралась?
– Мне нужен мой телефон. Киара, наверное, волнуется.
– К черту Киару, – огрызнулся Хавьеро, достал из шкафа сумочку и передал Скарлетт.
Она вынула телефон, взглянула на экран и быстро бросила его на матрас, застонав и согнувшись пополам.
Несмотря на отвратительное настроение, сердце Хавьеро тревожно сжалось.
– Мне позвать медсестру?
Он направился к двери.
– Это ни к чему. Я сказала, что хочу родить естественным путем, – простонала она.
Хавьеро застыл в дверях.
– Какого черта ты хочешь с этим мириться? Можно же предпринять что-нибудь.
Скарлетт облизнула пересохшие губы.
– Киара родила естественным путем. И я справлюсь.
Тем не менее она обхватила руками живот, как будто пытаясь не дать ему разорваться, лицо исказила гримаса боли.
– Я не понимаю, как это происходит, – пробормотал Хавьеро. Даже в самых смелых мечтах он не предвидел ничего подобного, вставая сегодня утром с постели.
Зазвонил телефон Скарлетт.
– Киара, – сказала она, дрожащими руками поднеся трубку к уху. – У меня начались роды. Где ты? Как теперь быть? – В голосе ее слышалось отчаяние. – Нет, подожди. – Она взглянула на Хавьеро, сомнение и страдание затуманили ее голубые глаза. – Хавьеро хочет остаться со мной.
Он без колебаний шагнул к ней, как будто готов был оттолкнуть любого, кто попытается встать между ними.
Хавьеро был достаточно близко, чтобы услышать женский голос в телефоне, спрашивающий: «Ты этого хочешь?»
– Я не знаю. – Скарлетт потерла морщинку боли между бровями. – Мне пришлось все ему рассказать. Теперь он считает, что тебе не следует здесь находиться. Из-за Вэла. – Ее голос звучал потерянно и глубоко уязвленно. И… неужели она плачет?
Скарлетт обычно была крепкой, как сталь. Она спорила с разумом и до последнего сохраняла хладнокровие. Вот почему всегда его раздражала. И при этом казалась неотразимой.
Вид ее слез, стекающих по щеке, вызвал у него желание стать для Скарлетт надежным щитом. Все, что произошло между ними, должно было продолжиться – сейчас он твердо это осознал.
Хавьеро коснулся ее колена, чтобы привлечь внимание. Она с опаской встретила его взгляд. И этот взгляд выражал уверенность, пусть ничем и не обоснованную, потому что Хавьеро понятия
