Гиамона снова провела кончиками пальцев по гладкой поверхности.
Итак… ее мужу предстояло посвятить себя кувшинам.
Грау подошел к жене.
– Не волнуйся, – успокоил он ее, – для тебя я буду делать и другие вещи.
Грау угадал. Он забил сушилку своей жалкой мастерской одноручными и двуручными кувшинами – и вскоре все торговцы знали: приди в любой момент в мастерскую Грау Пуча, и найдешь там все, что тебе требуется! Никому больше не надо было упрашивать высокомерных мастеров принять заказ на десяток простых кувшинов для масла…
Жилище, перед которым стоял Бернат с маленьким Арнау, уже не спавшим и требовавшим еды, ничем не напоминало тот первый дом-мастерскую, который молодая семья Пуч купила на приданое Гиамоны. Зрелище, которое Бернат увидел своим левым глазом, поразило его.
Это было большое трехэтажное здание; на первом этаже с окнами на улицу находилась мастерская, а на двух верхних этажах жили хозяин и его семья. С одной стороны дома зеленел фруктовый сад, а с другой – располагались подсобные помещения с печами для обжига и большой двор, где стояло бесконечное множество кувшинов различной формы, размеров и цветов, которым предстояло сохнуть под солнцем.
За домом, согласно городским правилам, хозяева отвели место, предназначенное для выгрузки и складирования глины и прочих материалов для работы. Сюда также сбрасывали пепел и остатки от обжига, которые гончарам было запрещено выбрасывать на улицы города.
В мастерской, которую было видно с улицы, работали не покладая рук десять человек. Судя по виду, никто из них не был Грау. Бернат заметил, что рядом с входной дверью, возле повозки, запряженной волами и нагруженной новыми кувшинами, прощались двое мужчин. Один залез на повозку и вскоре уехал. Другой, хорошо одетый, направился в мастерскую, но, прежде чем он успел войти внутрь, Бернат воскликнул:
– Подождите!
Мужчина задержался у двери и посмотрел на подходившего к нему крестьянина.
– Я ищу Грау Пуча, – сказал Бернат.
– Если ты ищешь работу, то нам никто не нужен. Хозяин не станет терять время, – грубо заявил тот, оглядывая его с головы до ног. – Я тоже не стану, – добавил он и отвернулся.
– Я – родственник хозяина.
Мужчина внезапно остановился.
– Может, хозяин тебе недостаточно заплатил? Чего ты упорствуешь? – процедил он сквозь зубы, отталкивая Берната.
Арнау заплакал.
– Если ты снова вернешься сюда, мы сообщим о тебе куда следует. Грау Пуч – важный человек, понял?
Бернат, вынужденный отступить под натиском этого человека, попытался все же объяснить.
– Послушайте, – начал он, – я…
Арнау ревел что есть мочи.
– Ты что, не понял меня? – заорал мужчина, перекрикивая плач ребенка.
Однако еще более громкие крики
