а в другой картонный стаканчик в тряпке.
И именно в эту минуту по узенькой внутренней лестнице сверху спустился Джеронимо.
–Это же… – растерянно произнес ангел и указал пальцем на Джеронимо.
И Джеронимо замер, словно олень в свете фар на дороге, как будто указующий перст ангела пригвоздил его к месту, когда он хотел бы убежать и спрятаться. Он же не сделал ничего плохого.
–Да это же сам..! – воскликнул Сантьяго, осекся и уставился на Жозефину.
Жозефина на секунду сделалась виноватой, но лишь на секунду. Она пожала плечами и слегка развела руками, в одной из которых был мятый жестяной кофейник, а в другой картонный стаканчик, обмотанный тряпкой.
Ангел и Сантьяго посмотрели друг на друга через голову Жозефины и внезапно заговорили одновременно, громко, торопливо, и даже немного резко.
–Как?! Откуда? Здесь! Почему? Но..! – слова летали в воздухе, как будто супруги, поссорившись, метали тарелки друг в друга, но в итоге оба сошлись и прокричали хором: – Жозефина?!
Пока друзья в негодовании рвали глотки, Жозефина спокойно поставила на прилавок кофе, подошла к Джеронимо и обняла его.
– И вам здравствуйте, Ник, Анхель, – сказала она, – Приятно познакомиться.
–Но это же… – снова произнесли ангел из кафедрала и вудумен из портовых трущоб.
–Джеронимо, – Жозефина улыбнулась.
–Послушай, друг мой, давно хотел спросить, – учтиво произнес Сантьяго, через голову Жозефины обращаясь к ангелу, – Бог – живой или мертвый?
–А я хотел узнать у тебя, – так же светски поинтересовался ангел, – Бог – черный или белый?
–Бог на земле или на небе?
–Бог взрослый или ребенок?
И с каждой фразой их лица просветлялись, как будто они этими бессмысленными вопросами вели беседу на своем языке. Наконец, оба усмехнулись, как заговорщики, словно заключилось какое-то невидимое для других соглашение.
–И то, и другое, друг мой, – вполголоса вместе произнесли они, – И то, и другое.
Жозефина подала Джеронимо кофе в помятой жестяной кружке, и он сел за свой столик. Сантьяго, приподняв шляпу, просочился сквозь лавку мимо печи и вышел из-за прилавка со стороны «Вафель» чтобы пожать ангелу руку и разделить с ним завтрак. Сантьяго подхватил стаканчик кофе одной рукой, а другую закинул ангелу на плечи, и они вышли на улицу прямо сквозь стеклянные двери.
Вдруг вудумен обернулся через плечо и погрозил Жозефине пальцем. А она рассмеялась, вскинув брови, и всплеснула руками перед лицом, как будто изобразила распустившийся цветок. И только ангел с кафедрала не заметил этого, запивая вафлю сладким кофе.
–Джеронимо! 1 – бормочет он и качает головой, возмущенно и восхищенно.
Вечером, при свете луны, вудумен проскальзывает в щель между косяком и сломанной дверью, которая
Джеронимо! – боевой клич, с таким выкриком прыгают с самолета американские воздушные десантники
