стыдливо потупившись, подняла глаза и встретилась взглядом с Марикой. Ана вздрогнула и отпрянула назад, испуганная чем-то, а Марика вдруг почувствовала, что может все. Это длилось одно короткое мгновение, но она запомнила его. Потому что тогда же, за белым снегом платья, за толпой гостей, на опушке Леса блеснуло серебро меха, вспыхнули голубые глаза – и с ними пришли знание и уверенность, которых давным-давно не было.
Их не было с тех пор, как ушел Кит.
А Кит ушел из-за Аны, верно?
Марика улыбнулась белоснежной невесте – Волк ощерился из тени Леса – и бабушка Кейза видела это. Кизи, коршун. Она видела все.
Кейза ни слова не сказала Марике тогда, на свадьбе. Гости разошлись, они вернулись к хижине – Кейза осталась у них на ночь. Теперь в их доме была целая лишняя кровать. Обычно на ней спала Лагит, но сегодня она уступила место старшей сестре.
Марику иногда удивляло, что бабушки – сестры. В сказках, которые она читала, часто говорилось про братьев и сестер – но то были дети или молодые люди. А бабушки… Они ведь были бабушками! Как бабушка может быть сестрой? Это странно. И каково это вообще – иметь сестру? Или брата? У Марики ведь их никогда не было. Был Кит. Которого теперь не стало.
Кейза нашла Марику вечером во дворе – та закрыла на ночь кур, но еще не вернулась в дом. Стояла, повернувшись к Лесу, а тот молчал, покачивая на ветру черными ветвями.
«Быть ненастью», – подумала Кейза привычно. Поковыляла к Марике, которая не заметила ее, а может, сделала вид, что не заметила. Бросила взгляд на Лес – там никого не было, но сейчас Кейза уже не верила своим глазам. Если Волк заметил коршуна, он мог спрятаться, затаиться, стать неуловимым призраком.
– Ты видишь его? – голос Кейзы рассек вечернюю тишину ясным прямым вопросом. Марика не вздрогнула от неожиданности, не испугалась – значит, все прекрасно слышала и замечала. Но не ответила.
Однако Кейза умела понимать и молчание – слишком долго главным ее собеседником был Лес. Она вернулась в хижину, подошла к Доре, варившей кашу, и сказала тихо:
– Моар видит Волка.
Дора замерла. Каша в котелке хлюпала, заполняя хижину вкусным домашним запахом.
– Ты знаешь, что нужно делать, Доар. Я помню, что ты считаешь по-другому – но это Волк. Мы уже отдали мальчика Лису. Однако Кита хотя бы могут научить, что с этим делать.
– Ты права, – жестко сказала Дора. Поднялась на ноги, протянула ложку молчаливой Лагит. Кейза тяжело вздохнула.
– Тебе нужна моя помощь? – спросила она тихо.
– Нет.
Мама запретила Марике говорить с Волком. Окружила дом волшебной песнью, обвесила заговоренными травами, на саму Марику надела круглый амулет из серебра.
– Зачем все это? – спрашивала та. Волк пугал ее – но ведь и помогал, верно? И Волк ненавидел Лиса. Как и она.
– Нельзя говорить со своим хедийе, – объясняла Дора. – Оно
