бабушка Лагит, бабушка Кейза. Тур Кийри, его сын, Ана, деревня, озеро, горы.
Лес.
Марика замерла, парализованная этой внезапной мыслью. Нет, она не хочет отсюда уходить. Пусть Кит учится в своей Кастинии – она лучше останется дома.
Только как сказала бабушка Кейза? «То, что ты сделала вчера, нельзя исправить».
– Но я не хотела! – прошептала Марика в темноту и неожиданно для самой себя разрыдалась.
Скрипнул пол – Марика едва услышала тихий звук, приглушенный ее всхлипываниями, – и сразу почувствовала на постели вес другого тела, а мамина уверенная, сильная рука обняла ее. Марика прижалась к Доре, отчаянно ища спасения в мамином тепле, в запахе зелий и козьего молока, и ей показалось, что вся боль растворяется в этом запахе, исчезает в тихом убаюкивающем шепоте.
Далеко в Лесу Волк лег на холодную влажную землю и положил на лапы тяжелую голову. Лес вокруг шумел осенним ветром, возмущаясь и злясь. Но Волк не слушал Лес.
Он смотрел вперед, сквозь пространство и время – и довольная волчья ухмылка приоткрывала хищный оскал.
IX. Город
Мама снова написала письмо и снова пошла его отправлять – но на этот раз взяла Марику с собой. Еще месяц назад та не могла бы поверить своему счастью: она первый раз сходит за холмы! Увидит мир! Побывает в городе! Но за одну ночь в Марике что-то изменилось, ушло окончательно и бесповоротно, оставив после себя странное спокойствие и настороженность одновременно. Много осеней спустя она решит, что именно тогда закончилось ее детство – и, наверное, будет права.
В ту ночь Марика в последний раз засыпала в объятиях мамы, как маленькая девочка, доверчивая и открытая ко всему. Утром она открыла опухшие сухие глаза, и солнечный свет, заполнявший хижину – последнее золотое солнце осени, предварявшее белое сияние зимы – принес понимание, что начинается что-то новое. Марика тут же вскочила и влилась в утреннюю рутину с точностью и уверенностью действий, до того ей почти не свойственными. Дора и Лагит ни слова не сказали про вчерашний разговор или прошедшую ночь, но обе заметили, как Марика изменилась. И, когда пару дней спустя Дора закончила письмо, она сказала уверенно:
– Завтра идем в город.
– Идем? – Марика, которая мела в это время пол, подняла голову.
– Да. Мы с тобой.
– Зачем? – нахмурилась Марика, отбросив темные пряди со лба. Выпрямилась, отвела метлу в сторону, уперла руку в бок.
«Выросла», – подумала Дора грустно, а вслух сказала, усмехнувшись:
– С миром лучше знакомиться постепенно.
– А ты с ним знакомилась… постепенно? – в голосе Марике промелькнул намек на былое любопытство, и улыбка Доры стала чуть мягче:
– Нет. Совсем наоборот.
Марика нерешительно посмотрела на метлу, будто ища у той поддержки, и спросила тихо:
– Ты мне расскажешь, что делала… там? За холмами?
Дора не в первый раз слышала этот
