Стояла осень, солнце уже село, и черные ели медленно качались на фоне бесцветного серого неба. Кит и Марика сначала встали далеко друг от друга, с двух сторон от крыльца, и молча слушали, как скрипят толстые стволы и шумит налетающий ветер. Потом Марика развернулась и пошла на зады, к чурбаку. Но Кит опередил ее – когда она повернула за угол, он уже сидел там, демонстративно вытянув длинные ноги.
– Пусти! – обиженно крикнула Марика, но тут же осеклась. Мама могла услышать ее из дома и еще больше рассердиться. – Это нечестно! – яростно прошептала она.
Кристофер сложил руки на груди и откинулся на стену.
– Пусти меня, Кит! – прошипела Марика зло. Кит усмехнулся.
– Ну знаешь!..
Из Леса раздался вой.
Кит замер, впившись взглядом в Лес.
Вой повторился. Настойчивый, громкий – Марика хорошо знала, как определять расстояние по звуку. Она медленно повернулась и невольно отступила на шаг, заслоняя собой Кита, который, казалось, прирос спиной к стене.
Скрипнула дверь с другой стороны дома, раздались торопливые шаги и из-за пристройки появилась Дора с горящей головней в руке. Она пробежала мимо детей и крикнула:
– Гитт, Моар! Гитт йаангаин!
Пламя резко вспыхнуло, блеснули глаза – спокойные небесно-голубые глаза Волка, – он негромко рыкнул, одним прыжком развернулся и исчез в непроглядной тьме Леса.
– Быстро в дом, – бросила Дора, не оборачиваясь. Марика заставила себя повернуться – и встретилась глазами с Китом. Его лицо было совершенно белым на фоне стены, он сильно дрожал, но продолжал сидеть. Марика тронула Кита за плечо, он вздрогнул, она тряхнула его, и тогда он поднялся и медленно побрел к крыльцу.
Дора вошла в дом сразу следом за ними, и Марика с облегчением вздохнула, когда скрипнула тяжелая щеколда. Кит снова вздрогнул.
Все молчали, Марика кусала губу и чувствовала, как дрожит лавка, на которой они сидели с Китом.
– Дети, идите спать, – наконец тихо сказала Лагит. Марика посмотрела на маму. Та глядела на догорающей огонь в очаге и казалась очень уставшей. Они отправились в свою комнату, и Марика слышала, как стучат зубы у Кита, который шел следом за ней.
Ночью у него началась лихорадка.
Марика спала как убитая, но рано утром ее разбудила какая-то возня и приглушенный шепот. Мама и бабушка Лагит стояли рядом с топчаном, на котором спал Кит, и тихо переговаривались. Проход между двумя кроватями был очень узким, и поэтому их спины возвышались над Марикой, уходя под самый потолок. Еще не до конца проснувшись, она принялась разглядывать узоры на маминой юбке, которые перескакивали со складки на складку, образовывая новые причудливые фигуры, как вдруг с другой стороны юбки послышался сдавленный стон. Марика приподнялась на локте.
– Мама?
Дора обернулась, узоры колыхнулись и исчезли под полотняным передником.
– Тише,
