равнины и Туманного края. Марика опасалась, не принесет ли и мама с собой маленькую девочку – в конце концов, что они будут делать с таким количеством младенцев? – но первый раз мама благополучно вернулась одна. Когда она ушла второй раз, то велела ждать их через два дня.
Они стояли на дороге втроем: Марика, бабушка Лагит и бабушка Кейза, и неотрывно смотрели вдаль, а ветер трепал их волосы, черные пряди Марики и пепельно-седые – Лагит и Кейзы. Лица бабушек были твердыми, спокойными, и Марика вдруг подумала, что они похожи на скалы.
Когда между холмов показалось движение, Марика застыла. «Будет или нет у него с собой маленькая девочка?» – напряженно думала она, вглядываясь вдаль и пытаясь рассмотреть, не несет ли один из них маленький сверток. Но на таком расстоянии что-либо увидеть было невозможно.
Когда Дора и мальчик стали подниматься от реки к ним, Марика подалась вперед, но они шли спокойно и ровно, и никого свертка, похожего на маленькую девочку, у них не было. Только у мальчика на плече болталась небольшая котомка, да мама несла в руке узелок.
Они подошли, ветер взметнул и их волосы тоже. Мальчик тряхнул головой, откидывая со лба золотистую челку. Он был ужасно высоким, на голову выше Марики, и его покрытое дорожной пылью лицо казалось ей страшно взрослым.
– Ты – Кристофер? – спросила Марика тихо.
– Я – Кристофер Тилзи, – ответил мальчик резко, снова тряхнув головой. Он говорил со странным акцентом, как будто все звуки у него во рту становились острыми и злыми.
Марика нахмурилась.
– Тилзи, – повторила она задумчиво и повернулась к бабушке Кейзе. – Это значит, что он – лис, правильно, бабушка?
Кейза прищурилась. Дора и Лагит переглянулись.
– Это ты сказала, – тихо ответила бабушка.
– Я не лис, – резко возразил мальчик. – Я Кристофер.
– Ты Кристофер-Лис, – невозмутимо ответила Марика. – Тилзи, Тиласи. Это значит – Лис.
Далеко в Лесу, между стволов вековых елей, мелькнул рыжий всполох. Волк, до того спавший между узловатых корней, приподнял голову и широко распахнул глаза, ясные, как морозное зимнее небо.
III. Кристофер
На поверку Кристофер оказался совсем не волшебным. Марика и сама не могла бы сказать, чего ожидала – но спустя несколько дней, сидя на лавке и болтая ногами, Марика громко заявила:
– Он противный.
Кейза, которая в этот момент стояла к ней спиной, замерла на мгновение – ровно настолько, чтобы убрать с лица невольную улыбку, – и обернулась:
– Неужели?
Марика откусила лепешку и серьезно кивнула.
– И что же в нем противного? – продолжила Кейза, пристально глядя на внучку.
– Фше, – не переставая жевать, промычала Марика. Затем, дожевав, продолжила: – У него противный голос. Ужасно резкий,
