а вслух сказала:
– Марика, ты должна кое-что понять. Кристофер не просто мальчик. И даже не просто противный мальчик. Он – мальчик, который совсем недавно потерял отца. Понимаешь? У него никогда не было мамы, как у тебя, и бабушек – у него был только папа, и теперь этого папы больше нет. Кристофер привык жить в городе, но отныне ему придется жить не просто в деревне, а в глуши, в Туманном крае, буквально на краю света. Тебе непросто это сделать, я знаю, но попробуй представить себя на его месте, хотя бы на мгновение. У него есть все основания быть противным. И даже очень противным, если подумать.
Марика так и застыла с широко раскрытыми глазами. Ее маленькое личико долго было совершенно неподвижным. Затем она медленно сползла со скамейки, отложила недогрызенный кусок лепешки на стол и тихо спросила:
– Бабушка, а у тебя еще осталась брассика?
Кейза слегка прищурилась.
– А зачем тебе?
– Надо, – слегка поджала губы Марика.
– А морковкой не обойтись?
Марика тряхнула головой. Кейза вздохнула, подошла к стене, на которой в беспорядке висели пучки разных трав вперемежку с прошлогодними опавшими листьями, и сняла маленький холщовый мешочек.
– Всего пара листочков осталась, – пробормотала Кейза, развязав шнурок и заглянув внутрь. – Пускай потом мама вернет, договорились?
Марика кивнула. Кейза достала маленький сморщенный почерневший листочек и осторожно протянула его девочке, та сняла с шеи косынку и осторожно завернула в него брассику.
– Спасибо.
– Не скажешь все-таки, зачем она тебе понадобилась?
Марика снова помотала головой. Кейза слабо усмехнулась.
– Ну хорошо. Тогда беги, пока солнце не село.
Марика кивнула и выскочила на улицу.
– Не несись, сломя голову! – крикнула Кейза вслед, но Марика, как обычно, была уже слишком далеко, чтобы услышать.
Она бежала через Лес, который дышал ей в лицо теплым вечерним воздухом, запахом разогретой на солнце сосны и душистого вереска. Марика не останавливалась ни на мгновение, и только один раз, выскочив на дорогу, ведущую к последним холмам, она помедлила и посмотрела вдаль, туда, где из-за бархатных склонов холмов вырастало желтое предзакатное небо.
«Когда-нибудь я обязательно попаду туда», – подумала она, развернулась спиной к солнцу и понеслась по дороге вверх, навстречу темным елям, чья тяжелая хвоя в лучах солнца становилась будто бы еще гуще.
Марика не стала заходить в дом, а обогнула его и подошла к задам новой пристройки. Здесь все еще чувствовался запах свежеструганного дерева, землю покрывали щепки и мелкие стружки, порыжевшие и разбухшие после недавнего дождя. Как Марика и ожидала, Кристофер был тут – он сидел на опрокинутом чурбаке, прислонившись спиной к стене и уставившись на темный Лес, который начинался почти у самого дома. С самого первого дня мальчик чуть ли не все время проводил
