призрачных секунд почувствовал себя дома.
Всего на пару секунд, пока автомобиль с громким гулом не помчался дальше, прибавляя скорость. На экране навигатора высветилось предупреждение о задержке, и водитель заторопился, осыпая проклятиями «старого идиота».
С дедушкой Эрлом Леона связывало много тёплых воспоминаний. В детстве он любил читать и часто приходил в его книжную лавку, где пахло сыростью, пылью и солёными крекерами.
На стеклянном прилавке рядом с допотопным кассовым аппаратом всегда лежала открытая пачка печенья, и Эрл, вручая сдачу, всегда угощал ими посетителей. Из вежливости мальчик всегда отказывался. Всегда, кроме того дня пять лет назад, когда он пришёл за книгами для своего «путешествия».
– Возьму несколько, – тонкими пальцами Леон нырнул в шуршащую упаковку и вытащил несколько квадратиков печенья. – Вкусное?
– Ооочень, – протянул Эрл и одарил его улыбкой с парой золотых зубов.
– Тогда возьму.
– Голоден?
– Придётся поголодать, скорее всего, – бросил Леон через плечо, открывая дверь книжного магазина.
– Скажу твоей маме, чтобы лучше тебя кормила, – пожилой мужчина залился тёплым смехом.
Тёмное помещение наполнилось мягким звоном колокольчиков, и эти звуки теперь всегда напоминали Леону о доме. Где бы он ни был.
Автомобиль приближался к Центральной площади, и улицы становились всё более оживлёнными.
Леон рассматривал прохожих, и вдруг так отчётливо вспомнил голос матери, взгляд её карих глаз. Откинувшись на сиденье, парень растерянно уставился перед собой. Он впервые за утро задумался о родителях.
Любимыми словами матери были «Дом там, где нас любят», любимыми словами отца – «Ты же мужчина, держи свои чувства под контролем». И если первые слова Леон берёг в сердце всё детство, вторые засели в нём незадолго до побега. «Путешествия», – поправил он себя.
Мозг старательно не подпускал эти воспоминания.
У него была семья, дом, но в путешествии это никак ему не помогало, а, наоборот, всё усложняло. Леон нарочно сделал эту часть своей жизни бессмысленной, и сегодня уже не был уверен, имело ли это смысл хоть когда-нибудь. Хоть для кого-нибудь.
Леон о многом постарался забыть, а что-то с лёгкостью вычеркнул из памяти, кроме взгляда карих глаз матери. Это он запретил себе вспоминать, потому что тогда бы ни за что не сбежал. А теперь вот вспомнил. Видимо, было пора.
Мама была его непреложной истиной. Только вот та бетонная коробка, построенная родителями, не заменила ему их любовь. Увы.
Главные надежды, которые Леон не оправдал, были надежды отца. Филипп достаточно пережил с двумя дочерьми, поэтому когда, наконец, родился сын, он хотел выдохнуть, расслабиться, больше не переживать за чьи-то чувства, не отвечать ни за чьи эмоции. Ему говорили (он слышал), что мальчики умеют (должны) держать эмоции под контролем, но он посмотрел
