смеши меня со своим христианским раем. Какое может быть в раю блаженство, если там нельзя драться, пить, жрать и с девками веселиться. Грешить, по-вашему. Это пустой спор, матушка, я никогда не смогу окрестить свою дружину и тем более окреститься сам, но я обещаю тебе впредь не опаздывать на советы без уважительной причины. – Святослав хитро улыбнулся и, несмотря на молчаливый протест матери, вышел из комнаты.
Ольга подумала вернуть сына, чтобы поговорить о Марфе. Ей не давала покоя ее измена, но сомнения о том, должен ли знать правду Святослав, останавливали.
«Наверно, пока так лучше», – решила Ольга, провожая взглядом уходящего сына.
Ольга смотрела на обстановку в своей комнате, словно не узнавая знакомых предметов. Взгляд скользил вдоль стен, ни на чем не задерживаясь, существуя отдельно от разума, поглощенного мыслями о Святославе и Марфе. На столике у окна стоял тазик с водой и валялось скомканное полотенце, оставшиеся после утреннего туалета. Княгиня сжала в кулаке влажную ткань, приходя в себя.
– Это что такое? – Гневные нотки потревожили тишину, обрушившись на Будану.
– Сейчас все уберу. Простите, матушка. – Служанка кинулась к Ольге, подхватывая полотенце, брошенное на пол.
Ольга опустилась в кресло, растирая рукой лоб, где начали созревать первые крупицы боли.
– Вид у вас нездоровый, – заметила Будана, с излишней пристальностью рассматривая лицо хозяйки. – Может, желаете чего?
Княгиня промолчала, вслушиваясь не столько в слова, сколько в бархатистый тембр голоса служанки, действующий успокаивающе.
– Опять вас эти бояре с воеводами нервируют, – ворчала Будана. – В могилу свести свою госпожу задумали, злыдни. Не понимают, что одинокой женщине внимание и забота нужны. Так ведь нет, все норовят проблем целую гору на женские плечи навалить. А мужика-то нету. Пожаловаться некому. Все сама, да сама.
Ольге стало весело от этих причитаний и вспомнился мужчина, с которым она могла быть откровенной.
– Пригласи Леонтия. – Княгиня внимательно посмотрела на служанку, моментально прекратившую болтовню. – Надеюсь, он еще не успел покинуть дворец.
– Угу, – буркнула девушка, выходя из комнаты с полотенцем в руке и тазиком под мышкой.
Ольга прошлась от стены к стене, пытаясь хоть как-то привести мысли в порядок. Она остановилась возле зеркала, разглядывая свое отражение: «Да, Будана права. Слишком много в лице болезненной бледности. Глаза потухшие. Может, и на самом деле завести сердечного дружка». Грешные мысли зашевелились, неся искушение. Ольга смутилась, отгоняя от себя напасть. Рука сама собой коснулась лба в привычном крестном знамении. С иконы на нее смотрел Христос проницательным, но равнодушным взглядом.
Леонтий появился в дверях, мягко ступая, опустив глаза в пол. Он всем своим видом демонстрировал смирение и покорность, как и подобало истинному христианину.
– Что-нибудь
