чего же ваша дочь впечатлительна, агнар Берлуэн.
– Флоретта не привыкла к столь пристальному вниманию к своей персоне, – ответил папенька, и большего я не слышала, спеша оказаться на улице.
Здесь меня встретила новая неожиданность. К нашему дому подъехали телеги, груженые кирпичами, досками, какими-то инструментами. На одной из них сидел пузатый инар в коричневом сюртуке и картузе. Завидев меня, он вскинул руку и крикнул:
– Лапушка, позови-ка мне кого-нибудь из хозяев!
– Доброго дня, уважаемый инар, – ровно поздоровалась я, простив ему то, что меня посчитали служанкой. – Вы уже разговариваете с дочерью хозяина.
– Ох, – толстяк слез с телеги, стянул картуз с головы и поклонился. – Доброго дня, агнара Берлуэн. Где мы можем все это свалить? Диар Альдис сказал, что для нас есть работенка, не могли бы вы указать, что нужно делать?
– Я позову отца, – ответила я, растерянно глядя на телеги и несколько рабочих, ожидавших распоряжений.
Однако диар был более чем щедр. Когда папенька вернулся из его поместья на следующий день после смотрин, он был задумчив, и я даже подумала, что д’агнар передумал, и свадьба отменяется. Не скажу, что сильно расстроилась. Скорей, подумала, что теперь все верно… Однако диар всего лишь велел обдумать и составить перечень работ, которые папенька посчитает нужными.
– Д’агнар Альдис велел обойтись без ложной скромности, – со значением произнес родитель, словно ожидал, что я сейчас захлопаю в ладоши, оценив щедрость жениха.
Я же подумала, что моя цена растет на глазах, и в который раз задалась вопросом: что же мне уготовано? Что именно сейчас оплачивает диар? Только ли здесь желание, чтобы его новая родня прекратила свое бедственное существование? И ответа, разумеется, не нашла. Зато получила новый повод для тревог.
Никакой ясности не внесла и беседа брата с папенькой. Старший агнар Берлуэн возмутился подозрительностью сына и объявил, что диар имеет отличный вкус и берет в жены не вертлявую избалованную девицу, жеманную и привыкшую к вниманию, а скромную девушку, не испорченную светом.
– Это разумный выбор взрослого мужчины, который знает, какую женщину он хочет видеть рядом с собой, – так закончил свою речь папенька, и Артиану пришлось удовлетвориться таким ответом, найдя его разумным. Следом согласилась и я.
Так, мучаясь неизвестностью и непониманием, я продолжала ожидать собственной свадьбы. И вот теперь поместье заполнилось посторонними людьми, оживившими его и перепугавшими обитателей нашей небольшой усадьбы.
– Ждите, – велела я толстяку в картузе и поспешила обратно в дом.
Однако не успела войти, как инар Рабан воскликнул:
– Ну наконец-то, дорогая агнара Берлуэн! Я уже заждался вас. Все-таки вы наше главное блюдо… Опять?! – возопил портной, глядя, как я снова заливаюсь краской. – Ну сколько же можно мешать мне работать?!
– Простите, –
