ее муж чувствовали, что этот мир им куда лучше знако́м и близок, чем Китай, нарисованный их воображением. Из-за пустынности улиц и того, что все вокруг выглядело таким скромным и маленьким, а еще из-за страха перед чумой им казалось, будто они попали в таинственную сказку.
Сами-паша успел подготовить для новобрачных покои в собственной резиденции, однако сообщил, что, если там им покажется недостаточно удобно, позже можно будет перебраться в другое место, где по его распоряжению тоже все приготовили для приема высоких гостей. Доктор Нури и Пакизе-султан решили, что здесь, так близко к центру власти, будут чувствовать себя в безопасности.
Резиденция губернатора Мингера была построена на средства, выделенные специальным распоряжением Абдул-Хамида в 1894 году, в те дни, когда он топил в крови армянские восстания[68]. Это было внушительное двухэтажное здание в стиле неоклассицизма, с колоннами, арками, эркерами и балконом, производившее должное впечатление и на богатых господ в шляпах, явившихся в центр города за покупками и по-гречески беседующих с продавцами, и на бедняков, лишившихся работы после закрытия мраморных каменоломен и без дела шатающихся по набережной и проспекту Хамидийе, и на крестьян, приехавших в Арказ по делам. Люди, взиравшие на богато украшенный, изящный фасад, на большой балкон, с которого столь удобно было обращаться к народу, и на главный вход с белыми колоннами и широкой лестницей, вполне могли счесть, что распадающаяся Османская империя еще сильна и искренне прилагает усилия к тому, чтобы выглядеть сразу и верной исламу, и современной. Губернатору Сами-паше было приятно, что племянница султана и ее супруг поселятся в том же доме, где жил и работал он сам.
Едва войдя в выделенные им покои, состоящие из двух комнат, Пакизе-султан сразу почувствовала, как приятно там пахнет розовым мылом и деревом. У окна, из которого открывался замечательный вид на крепость, гавань и город с его чудесными садами, стоял столик. Взглянув на него, Пакизе-султан вспомнила, что в последние свои дни в Стамбуле, после счастливых событий, враз изменивших ее жизнь, она получила в подарок от сестры Хатидже стопку конвертов, две пачки роскошной писчей бумаги и изящный письменный прибор из серебра. «Милая моя Пакизе, – сказала Хатидже-султан любимой младшей сестренке при расставании, – ты едешь в Китай, в далекую сказочную страну, кто знает, что́ тебе там предстоит испытать и увидеть! Пообещай писать мне обо всем, что будет с тобой происходить. Смотри, сколько я даю тебе бумаги, – так пиши же побольше, и каждый день!» И Пакизе-султан пообещала любимой сестре сообщать ей обо всем, что увидит, услышит и переживет. Потом они обнялись и немного поплакали.
Глава 11
Тело Бонковского-паши между тем лежало двумя этажами ниже той комнаты, где, сидя за столиком у окна, писала письмо Пакизе-султан, – в кладовой, обложенное льдом, который принесли с кухни. Сначала останки главного
Имеются в виду массовые убийства армян в 1894–1896 годах, по разным оценкам унесшие жизни от 50 до 300 тысяч человек.
