кашлянул, всех выведя из ступора.
– Вы только посмотрите, – задумчиво сказал Усманов. – Наш маньяк не только язычник, но еще и нацист.
Воеводин повернулся к нему.
– Живо к Политову. Бегом. Мне нужен перевод этого дерьма.
***
Сознание возвращалось рывками, словно из-под толщи тяжелой воды.
Все вокруг болело. Весь мир ныл от боли, словно один большой гнилой зуб.
Было темно, и только узкая полоса света резала глаза, будто ножом.
Иван протянул руки к свету, напрягся и кое-как сдвинул крышку. Свет хлынул внутрь, черное сменилось нестерпимо белым, от чего боли только прибавилось.
Иван подполз ближе и вывалился из мусорного контейнера.
Оказавшаяся рядом старушка взвизгнула и отскочила.
– Простите, Алевтина Евгеньевна, – заплетающимся языком промямлил Иван, узнав соседку.
– Совсем спился, идиот! – завопила она и огрела его помойным ведром.
– Извините.
– Пьянь подзаборная!
Иван сел, отряхиваясь от картофельных очистков и какой-то вонючей слизи. Одежда была порвана, через правую руку от запястья до локтя тянулся и кровоточил длинный порез. Горло саднило, и, дотронувшись, он чуть не взвыл от боли.
– Ох ты ж, Ваня, – соседка тут же поменяла злость на участие. – Кто это тебя так?
– Не помню. Кто-то.
– К врачу надо. Говорила тебе. Не доведет пьянство до добра.
– Конечно.
Он встал, держась за стенки из синего профнастила.
В глаза бросилась вмятина на жести контейнера, куда он прошлой ночью впечатался головой.
Память услужливо подбросила воспоминания.
Что-то темное и мохнатое. Когти. Хрип. Бегство. Лязгнувший люк на крышу и лязгнувшие зубы сзади. Прыжки через ступени сначала и прыжки через перила потом, когда стало ясно, что нагоняют. Рывок из последних сил, чтобы хотя бы немного оторваться и забежать за угол, а там спасительный сквер, темнота и подвернувшиеся мусорные контейнеры. И чье-то тяжелое дыхание рядом, когда он сидел, скрючившись, внутри, стараясь не потерять сознание.
– Хреново ты бегаешь, чудище, – вслух сказал он и усмехнулся.
– Это ты о ком? – старуха подозрительно сощурилась. – Какое такое чудище?
– Ни о ком, бабушка. Спасибо. Пойду я.
Он шатаясь побрел к подъезду.
– Ну иди-иди. Алкоголик несчастный, – донеслось сзади.
Старый дребезжащий лифт довез его до девятого этажа.
Железная дверь в квартиру была приоткрыта. В щели косо торчала личинка выломанного замка.
Иван перехватил поудобнее найденную внизу палку и зашел внутрь.
Все было перевернуто вверх дном. Разломанная мебель, бумаги на полу, выпотрошенный матрас. Компьютера не было. И не хватало нескольких папок с информацией по сектам. Иван попытался вспомнить, что
