молча почесал лоб, как делал всегда, когда волновался.
– Ну? Тёмка! Ты меня пугаешь.
– Просто не знаю с чего начать.
– Начни с чего-нибудь.
– Твой бывший связан с этими убийствами. И у меня, кажется, есть этому доказательства.
Глава 7. Поворот
Вторая квартира досталась Ивану от давно умершей бабки и когда-то служила ему конспиративным пристанищем, о котором практически никто не знал.
Он не был здесь уже пять лет, и с трудом представлял себе, что увидит. Воображение рисовало провалившийся потолок и рухнувшие стены, окончательно побежденные черной плесенью. Квартира располагалась в полуторавековом купеческом доме, который не ремонтировали со времен разгона Учредительного собрания. Здесь даже лестничные пролеты в подъездах до сих пор были сделаны из чугуна.
Улица Черниговская была одним из самых странных мест в городе. Это была даже не улица, а набережная, застроенная облезлыми малоэтажными домами. Сюда не ходил общественный транспорт, а офисы любящих уединение контор перемежались трущобами и откровенными бомжатниками. Посторонние если и заворачивали в эту сторону, то по очень большой нужде. Временами Ивану казалось, что если пройти по Черниговской чуть дальше, то можно попасть в ад. Там начинались гигантские руины старого элеватора и развалины мельничного комплекса, выстроенного в викторианском стиле. Ночью они напоминали замок людоеда, и даже расположенный рядом сверкающий метромост не мешал этому впечатлению. Дальше дорога уходила вдоль берега в никуда. В пустоту.
Дом 15в был расположен в кривом проулке, упиравшемся в непроходимые заросли ивняка и крапивы. Вдоль облезлых стен все также тянулся унылый палисадник. И все так же, как пять лет назад, сидел на бревне сосед Василий, в грязных спортивных штанах, шлепанцах и майке-алкоголичке. Иван поежился. Было прохладно. На столике перед Василием стояла бутылка дешевой сивухи.
– Вот, – сказал Василий. – Достал. Сто рублей. Идрит твою налево. А вчера-то что? Вчера-то семьдесят.
– Кризис, – объяснил Иван, подходя ближе.
Этикетка на бутылке была приляпана криво. Про существование акцизных марок производители не подозревали.
Василий, словно фокусник, выудил откуда-то два пластиковых стаканчика.
– Будешь?
– В следующий раз, Василий Иваныч.
– Ну!
Возглас «Ну!» у Василия мог означать что угодно. От крайней степени недоверия до восхищения и одобрения.
– Как жизнь? – спросил Иван. – Как квартирка моя? Стоит?
Василий глянул на него внимательно, будто только сейчас понял, с кем разговаривает.
– Стоит. Что ей сделается-то, квартирке твоей. Вот прошлой зимой у нас трубы прорвало, всех старух слева затопило. Но твоя-то вроде справа. Считай, пронесло.
– Может, приходил кто ко мне?
Василий сморщил лоб, вспоминая то ли «кто приходил?», то ли «как тебя, парень, зовут и кто ты вообще такой?»
– Может, – наконец, родил он и достал из кармана банку с килькой в
