задницы, а проголосовать за разумное решение – отказ от операции.
– У нас все в обрез, – отвечает Антон. – Если кто-то один без всякого голосования откажется, то остальные не смогут без него продолжить общую затею.
– Мы должны договориться, – предлагает Булат, – при любом раскладе голосования меньшевики не будут ставить палки в колеса, а подчинятся большевикам.
– Ладно, – соглашается с гонщиком полковник. – Если никто не против этого условия, вы должны без всякого давления друг на друга прямо сейчас проголосовать. Приказываю тем, кто за то, чтобы поделить награбленное, поднять руку!
Поднимают трое: Бахром – быстро и решительно, Тимур – медленно и нехотя, Антон – раздумывая и сомневаясь.
Полковник, не скрывая разочарования, продолжает процедуру голосования:
– А теперь поднимите руку те, кто за проведение сомнительной операции, имея ввиду, что у каждого есть неотъемлемое право воздержаться.
И на этот раз руку поднимают трое: сначала Абдул, затем Булат и Руслан.
Дюжина глаз устремляется на Саида.
– Примерно как я сейчас, десять тысяч лет назад древний вьетнамец сидел на берегу болота и думал: съесть собранную жменю риса или засунуть зерна в почву и остаться голодным? Заманчиво, конечно, на долю от ста пятидесяти тысяч купить себе земельный участок… – рассуждает капитан, взглянув на калькулятор смартфона. – Но если посеять добытое, то урожай будет в триста тридцать три раза больше! А плодами такого решения смогут пользоваться наши дети и внуки… Все знают, как поступил тот вьетнамец… А я вот не могу сделать верный выбор. Думаю, для детей отец важнее, чем деньги… Поэтому воздержусь и начну опять ловить ядовитых змей, чтобы заработать на строительство дома.
– Ну, хоть так! – фыркает полковник и недовольно смотрит на сторонников авантюры. – Еще раз подумайте: такие игры с судьбой опасны для жизни!
– Что наша жизнь? Игра! – восклицает неугомонный лингвист. – Ловите миг удачи!
Его горячо поддерживает Булат:
– Я прекрасно понимаю, что единица больше нуля в бесконечное число раз. Для каждого из нас жизнь ценнее смерти ровно во столько же раз. Но я хочу не просто существовать, а прожить отведенный мне срок обеспеченно, плодотворно и увлекательно! Для этого и готов рискнуть.
После глубокого молчания полковник объявляет:
– При равенстве голосов я, как председатель собрания, принимаю решение отменить сырую операцию.
– Это несправедливо! – запальчиво возражает Булат. – Наше собрание равносильно совещанию акционеров компании, где каждый голосует числом акций, а не своей значимостью. А в нашем венчурном предприятии у всех равное количество долей.
– И как ты предлагаешь выбираться из этого тупика?
– Не знаю… – не находит выхода Булат.
– Не проблема, – выручает друга Антон, достает телефон и жмет на контакт. – Привет, Петрович! Мы тут проводим голосование:
