Нашего на Дальнем Востоке, Мы тотчас же повелели вооруженной силой ответить на вызов Японии.
Объявляю о таковом решении нашем, Мы с непоколебимою верою в помощь Всевышнего и в твердом уповании на единодушную готовность всех верных Наших подданных встать вместе с Нами на защиту Отечества, призываем благословение Божие на доблестные Наши войска армии и флота. Дан в Санкт-Петербурге в двадцать седьмой день Января в лето от Рождества Христова тысяча девятьсот четвертое, Царствования же Нашего в десятое. На подлинном Собственною Его Императорского Высочества рукою подписано
НИКОЛАЙ».
Хлеб и воля
– Товарищи, товарищи! Ну, невозможно же! Товарищ Стрига с дороги, устал. Имейте сознание, потише!
В комнате табачный дым до потолка, шум, толчея. Столпились вдоль стен, по углам, сидят по двое на шатких табуретах, на кровати, подоконнике. Приезжий – моложавый, с курчавой светлой бородкой член группы «Екатеринославских рабочих анархистов-коммунистов» – привык, судя по всему, к любой обстановке. Ждет терпеливо, улыбается.
– Друзья! – произносит, улучив момент. – Еще раз повторяю: отношение наше к войне решительное: никакого сочувствия кровавой власти! Тем более поддержки. Сцепились буржуи двух империй – не поделили Корею и Маньчжурию. Черт с ними – пусть свернут себе шею! Легче будет справиться, когда наступит час решающего штурма ненавистного режима…
Закашлялся, хлебнул остывшего чая из стакана.
– Давайте обсудим текущие дела. Кто-то из присутствующих, по-моему, вы, товарищ, – кивнул в сторону низкорослого мастерового у стены, – просили рассказать о деятельности наших анархистских ячеек. Скажу честно: похвастать особо нечем. Набираемся сил. В нынешнем году провели одно покушение в Белостоке на владельца прядильной фабрики. Когда его рабочие забастовали из-за невыносимых условий труда, он вызвал на подмогу штрейкбрехеров. Произошла кровавая стычка, пострадали десятки пролетариев. В отместку наш товарищ Нисан Фарбер подкараулил директора на ступенях синагоги и нанес ему несколько ударов ножом… К сожалению, это у нас пока единственное на сегодня громкое дело. Занимаемся устной пропагандой, проводим беседы среди рабочих и ремесленников, устраиваем сходки. Беда: нет своей типографии. Выпустили несколько листовок на гектографе с призывом к бедноте и трудящимся к самовооружению, распространяем инструкции по изготовлению простейших бомб. В случаях преследования пролетариев со стороны хозяев расклеиваем на заводах и фабриках прокламации, обещаем суровую расправу над директорами и их лакеями-мастерами. Один, как вы только что слышали, получил по заслугам, остальные, как говорится, на мушке…
– Ваше отношение к экспроприациям, товарищ?
Из-за спин стоящей у окна молодежи выбирается парень в алой косоворотке с щегольским чубом набоку. Смотрит прищурясь, с вызовом.
– С оговорками, товарищ.
