узнают.
Не дождавшись в ответ никаких слов, даже колкого замечания, он повернулся к ней. Почувствовав его взгляд, Элиана вытерла кровь с губы и отвернулась, чтобы спрятать опухающую щеку. Нахмурившись, лучник заметил:
– Вот странные дела творятся. Твой хозяин прощает твое непослушание и сурово карает за покорность. Как же это понимать?
Элиана резко поднялась, но ее рука оказалась сжата пальцами Закарии. Не оборачиваясь, она спросила:
– Разве правоверный мусульманин не запятнается, прикоснувшись к еврейке?
– Руки можно отмыть, – жестко произнес он, – но не честь. Ты обманула меня? Все ваше племя живет одной только ложью и ухищрениями, и ты также оклеветала имя своего господина и ввела меня в заблуждение, чтобы проникнуть к шатру нашего командующего. Я поклялся, что убью тебя в этом случае, и не намерен отступать от данного слова.
– Так убей, – Элиана обернулась к нему, глядя влажными глазами с равнодушием к своей судьбе. – Окажи милость этому небу, которое все еще меня терпит. Моему господину, избавив его от нерадивой рабыни. Себе, чтобы не пришлось раскаиваться в собственном милосердии. Но знай, что я не обманывала тебя.
Закария долго смотрел на девушку, так пристально, как смотрит мимо наконечника стрелы, выбирая свою цель. Он бы хотел убедиться в ее лукавстве, но не видел того, что могло бы подтвердить его опасения.
– Значит, Басир так жесток, что наказал тебя незаслуженно?
– Я заслужила гораздо большее наказание, а мой господин проявил доброту, которой я недостойна.
Закария отпустил ее руку, отвернулся.
– Уходи.
Элиана отступила на шаг от него и, повернувшись спиной, медленно пошла по тени от ближайшего шатра. «Все говорят: «уходи», – думала она, – но разве я могу? Все равно, что гнать прочь собаку, сидящую на привязи». Поднявшись чуть выше на холм, Элиана посмотрела на бескрайние пески. В дрожащем облаке жара виднелись очертания города, откуда она прибыла накануне. Девушка пригладила выбившиеся из-под платка волосы и облизала губы. На языке проявился соленый привкус крови.
Визирь Асад ад-Дин был человеком тучных форм. В седле он держался крепко, командовал войсками здраво и мудро, бился без страха, но имел одну слабость. Он слишком большое внимание уделял кушаньям и питью. Особенно любовью Асад ад-Дина, названного Львом Веры, пользовались сытные блюда из мяса животных и птиц, жирные и пряные. Когда он ел, пот выступал на его челе, челюсть уставала жевать, и после приема пищи обыкновенно новый визирь Египта погружался в тяжелую дрему. Нередко бывали случаи, когда живот отказывался справляться с тем, что в него поместили, и на помощь Асад ад-Дину приходили его лекари, которых была целая дюжина. Они промывали ему желудок, отпаивали и по мере возможности облегчали его страдания. Дело это было привычное, и особо никого не удивляли частые приступы болей у визиря. Но однажды его хворь продлилась несколько
