игры и надо было переходить к другой. Тогда, наконец, появилось нечто, что возникало в определенный момент, когда я начинал приставать, например, к Кире. Сначала визги, писки, царапанье и борьба, потом глаза девочки становятся другими…
Какое-то время мы смотрели с Сашей друг на друга молча, потом я предложил ей пойти в сгоревший сад.
Кроме какашек, разбитых бутылок и пачек из-под сигарет, в здании сада можно было найти массу забавных вещей. Полуживые выброшенные игрушки, какие-то непонятные механизмы, вытащенные из других механизмов. Однако, самым интересным здесь была всё та же наскальная живопись аборигенов. Нет, конечно, с «Герникой» общего здесь было мало, но оно было… Углем по белым стенам и пальцем по закопчённым черным, пожалуйста, гатив-негатив. Кровавого месива здесь не было, но здесь была, в общем, вполне состоятельная библиотека секса. Здесь были минеты, групповой секс, анальное проникновение, зоофилия, огромное количество поз и просто великое множество одиноких пенисов висячих и стоячих, а также влагалищ, раздвинутых и не очень, многие из них были с разъяснениями, впрочем, не отличавшимися разнообразием. Например, «это изда, суда надо сувать уй», или: «это уй, его суют в изду».
Мы немножко похихикали, проходя мимо этой наглядной агитации, однако мы знали, зачем сюда пришли и знали, куда надо идти дальше. Надо было найти туалет с разбитым унитазом в самом конце коридора. Из щелей в крыше и стенах доходили лучи закатного солнца, благодаря которым мы благополучно добрались до уединенного и относительно безопасного, хотя и сильно пахнущего места. Войдя в кабинку, видимо, когда-то здесь был туалет для персонала, где было всё же почти темно, мы начали устраиваться так, чтобы всем было удобно. Я, например, встал спиной к двери, само собой разумея, что я должен прикрывать девочку. Саша придвинулась ко мне и хоть под её майкой, почти ничего не было, все-же это было приятно, к тому же Саша была, как я уже давал понять, из крупных и ранних девочек и что-то там можно было отличить от рёбер. Дальше, наша беседа выстраивалась таким образом.
– Ну что, поднять майку?
– Ага. Ух ты…
– Нравится?
– Ага. А можно там… потрогать?
– Можно.
– А мне тебя, можно?
– Ага.
– Он у тебя твердый.
– Это он сейчас стал таким.
– А-а-а, встал, значит?
– Ага. А можно я с тебя трусики сниму?
– Щас, я сама, ты тоже снимай.
– Я снял.
– Знаешь, что дальше делать?
– Ага.
– Давай!
ЕМ: 23. Hot Butter «Wheels».
Я воткнул свой стручок, девочке в пухленький треугольник и стал делать знакомые движения. Но мой дружок всё время гнулся, упираясь в маленькие половые губы, которые, как я догадался, имея подобный опыт с Кирой, с обратной стороны полнее.
– Саша, а ты можешь перевернуться, тогда легче будет проскальзывать.
Саша повернулась ко мне спиной и подняла юбку. Я вставил своего дружка в щель между половыми губами и ляжками Саши
