принял какой-то довольно зловещий даже для такой ситуации вид и кивнул.
– В жопу дашь или мать продашь?
Мозги Каблука работали на полную мощность, на которую только были способны, тем более, что над ним с веслом наготове навис Барсик, четырнадцатилетний садист, попавший в СИЗО за нанесение увечий родителям, последние, в свою очередь, так же грешили против Барсика рукоприкладством.
– Ох, если ща впендюрю, дыня отвалится, – прорычал Барсик, одарив Каблука взглядом, в котором было всё необходимое для того, чтобы ни у кого не возникло сомнений по поводу искренности его слов.
Серое вещество Каблука работало на полную катушку, клетки складывались в невообразимые комбинации. И когда рука с веслом неумолимо нависла над его лысой головой, он издал какой-то нечленораздельный звук, заставивший, однако, Кореша, перехватить карающую десницу.
– Я не пидар – в жопу дать, мать не буду продавать! – наконец выкрикнул Каблук, при этом слова его были подкреплены такой мимикой, что в истинности ответа никто из малолеток и не усомнился бы, если б каждый из них не прошел уже отпущенную ему прописку.
На этот раз после секундного онемения звонким ржанием, раскатившимся по всему крылу, залилась вся хата.
– Ну, ты поэт! – вопль восторга вырвался из груди Бендера.
– Пушкин! – поддержал Барсик.
– Ну, чё опять не так? – поднялся над общаком Каблук, понимая, что опять сказал отсебятину, но всем своим видом демонстрируя «благоговейное» желание отвечать по-пацанячьи, ну хотя бы, как положено по понятиям.
– Ладно, не дрыгайся, – хлопнул его по плечу Кореш. – Голова работает.
Снова все закурили.
ЕМ: 28. Pan Sonic «Csg-Sonic».
В сизом дыму Каблуку было разжёвано, как правильно отвечать на этот вопрос:
– Пацан в жопу не дает. – Бендер поднял указательный палец. – Свою мать не продает! Учись, сынок, паханом будешь!
После такой устной проверки на пацанячью смекалку Каблук мог формально считаться принятым в пацаны, но по правилам прописки он должен был показать себя в деле.
Со времён первых макаренковских заведений для беспризорников «малолетская» колониально-тюремная культура накопила такой запас всевозможных «проверочных» средств для новобранцев, что для описания всего этого жуткого фолка, наверное, не хватило бы и целого срока на полную катушку по какой-нибудь сто второй старого кодекса. Поэтому здесь мы ограничимся описанием лишь одной вполне безобидной забавой, впрочем, стоившей Каблуку разбитого носа и пары фингалов. Игра называлась «Слепой бокс».
– Ладно, Каблук, голова у тебя соображает, посмотрим, чё ты, в натуре, сам из себя представляешь, – сказал Бендер и глянул на Кореша. Тот кивнул.
– Короче, сейчас игра будет в «Слепой бокс».
– Ты не бойся… – Барсик похлопал Каблука по плечу. Тот встал из-за общака. Засосало под ложечкой.
