ответил Джемс Старр, – теперь тут нечего опасаться взрывов газа!
У Гарри имелась простая маленькая лампа, фитиль ее он и зажег. В копях, лишенных угля, не могли образоваться струи углеводородного газа. Поэтому нечего было опасаться взрыва и ни к чему отделять пламя от окружающего воздуха металлическим колпачком, который мешает соединению газа с огнем. Усовершенствованная лампа Дэви теперь тут не нужна. Но если опасности и не было, то лишь потому, что исчезла ее причина, а вместе с этой причиной исчезло и минеральное топливо, некогда составлявшее богатство копи Дошар.
Гарри сошел по первым ступенькам верхней лестницы. Джемс Старр последовал за ним. Вскоре они оба очутились среди глубокой тьмы, которую слабо озарял лишь огонек лампы, которую молодой человек держал над головой, чтобы лучше осветить путь своему спутнику.
Инженер и его проводник мерным шагом, столь обычным для углекопов, прошли уже десять лестниц. Все они находились пока в довольно хорошем состоянии.
Джемс Старр с любопытством смотрел на все то, что слабый свет лампы позволял ему видеть на стенах мрачной шахты, которые были еще обшиты досками, наполовину уже сгнившими.
Дойдя до пятнадцатой площадки, то есть пройдя половину дороги, наши путники остановились, чтобы немного перевести дух.
– Решительно у меня нет твоих ног, мой милый, – сказал инженер, глубоко вдыхая в себя воздух. – Но все-таки я могу еще ходить!
– Вы еще очень сильны, мистер Старр, – ответил Гарри. – Вот что значит прожить много лет в копях.
– Ты прав, Гарри. Если бы мне было 20 лет, я в один миг очутился бы на дне копи… Ну, теперь в путь!
Но в этот самый момент, как они оба собирались оставить площадку, где отдыхали, далеко в глубине шахты раздался чей-то голос. Голос приближался подобно рокоту волны, которая ежеминутно растет, и становился все яснее и яснее.
– Э! Что это там? – спросил инженер, останавливая Гарри.
– Не знаю, – ответил молодой углекоп.
– Это не отец твой?..
– Он? Нет, мистер Старр!
– Так какой-нибудь ваш сосед?..
– У нас нет соседей на дне копи, – ответил Гарри. – Мы там одни, совершенно одни.
– Однако нам надо пропустить этого незнакомца, – сказал Джемс Старр. – Те, которые спускаются, должны уступать дорогу тем, которые взбираются.
Оба они остановились в ожидании.
Голос звучал в это время так красиво, как будто он раздавался в обширном акустическом зале, и вскоре до слуха молодого углекопа довольно ясно долетело несколько слов из одной шотландской песни.
– Песня озер! – вскричал Гарри. – А! Так это идет Жак Риан.
– Кто такой этот Жак Риан, который так прекрасно поет? – спросил Джемс Старр.
– Мой бывший товарищ по копям, – ответил Гарри.
Потом он закричал:
– Эй! Жак!
– Это ты, Гарри? – раздался
