его как сына, которого у меня никогда не было.
Теперь, слушая мои соображения, он остановился и с растущим удивлением посмотрел на меня. Когда я добрался до развязки плана, он схватил меня за плечи – а руки у него крепкие, как бронза, от постоянных упражнений с мечом, от натягивания тетивы и управления четверкой коней, запряженных в колесницу.
– Тата, старый прохвост! – крикнул он мне в лицо. – Ты никогда не перестаешь удивлять меня. Только ты мог измыслить такой чудовищный заговор. Нужно немедленно проработать твой план до мельчайших подробностей. Я помню, что терпеть не мог учить язык гиксосов; теперь бы я без этого пропал. Я не смог бы возглавить этот поход, не выдав себя за одного из наших врагов.
Потребовалось несколько часов осторожных манипуляций, чтобы убедить его, что опасно оставлять Египет без власти в такой критический момент нашей истории и что эта опасность намного перевешивает славу и иные преимущества, которые он надеется получить, успешно захватив крепость Миноса в Тамиате и хранящиеся в ней сокровища. Я возблагодарил Гора за то, что фараон еще достаточно молод, чтобы сохранить гибкость мысли, и в то же время успел приобрести некоторое здравомыслие. Я давно научился достигать своей цели незаметно для него. В конечном счете я обычно добивался, чего хотел.
По моему предложению фараон поставил во главе похода Зараса. И хотя тот молод – ему двадцать пять, чуть больше, чем самому фараону, – он уже завоевал известность, о чем свидетельствовал его чин. Я уже много раз работал с ним и знал, что слава его репутация не дутая. Важнее всего было то, что он относился ко мне с почтением.
Прежде чем отпустить меня, фараон Тамос дал мне в руки Печать царского ястреба. Ею фараон передавал всю полноту власти носителю печати. Носитель печати отвечает только перед фараоном. Под страхом смерти ни один человек не смеет усомниться в его распоряжениях или мешать ему исполнять царскую волю.
Обычно фараон вручал своему избраннику Печать ястреба на торжественной церемонии, в присутствии самых знатных и влиятельных вельмож, но я понимал, что такое щекотливое дело требует полной тайны. Его доверие ко мне заставило меня смириться с этим.
Я упал на колени и коснулся лбом земли перед ним. Но фараон наклонился и поднял меня.
– Ты меня никогда не подводил, Таита. – Он обнял меня. – Я знаю, ты и сейчас не подведешь.
Я сразу отправился на поиски Зараса и в первую очередь разъяснил ему важность нашего дела и какие возможности оно сулит ему для снискания одобрения фараона. Удачный поход откроет ему дорогу к успеху и царской милости. Он безуспешно пытался скрыть от меня свое благоговение и даже испуг.
Мы вдвоем составили список из двухсот двадцати человек, которые составят наш отряд. Вначале Зарас был непоколебимо уверен в том, что этого чересчур мало, чтобы одолеть две тысячи воинов. Но я объяснил ему особые обстоятельства, о которых не говорил ни Атону, ни даже фараону, и он безоговорочно принял
