схватили остроги и побежали к планшири. Вскоре у обоих бортов стояли люди, борясь с массивными рыбами, они возбужденно вопили, выкрикивали проклятия и нечленораздельные приказы друг другу.
Одну за другой рыбин вытаскивали на палубу и добивали дубинами. Прежде чем была убита и разделана последняя пойманная рыба, могучий косяк исчез в море так же внезапно и словно по волшебству, как появился.
Вечером мы вновь причалили к берегу и при свете кухонных костров пировали, поедая сочное мясо тунца, самого дорогого морского деликатеса. Люди чуть присаливали тунца. Некоторые не ждали, пока рыбу положат на угли, и ели ее сырой, кровоточащей, запивая глотком вина из мехов.
Я знал, что наутро они будут полны сил и готовы к встрече с врагом. В отличие от зерна и другой пресной еды мясо разжигает огонь в сердце воина.
Этим вечером я пел для них «Балладу о Тане и Синем Мече». Это боевой гимн Синих, и он возжег в них пламя. Все присоединились к хору, каким бы грубым ни был голос, и я увидел в их глазах огонь войны. Они были готовы к встрече с врагом.
На другое утро мы отчалили при первом свете, когда стали видны рифы в воде и безопасный путь среди них.
Чем ближе мы подходили к множеству протоков дельты Нила, тем больше я убеждался в правильности нашей позиции. Наконец на исходе дня мы проплыли мимо эстуария, с одной стороны ограниченного низким лесистым холмом, а с другой – отмелью. На холме высилась монументальная башня из глиняных кирпичей, побеленных известью. Крыша башни обвалилась, как и почти вся обращенная к морю стена сооружения. Однако осталось стоять достаточно, чтобы я узнал веху, отмечавшую проток Тамиат, вероятно, оставленную каким-то давно умершим египетским моряком.
Я подбежал к нашей единственной мачте и поднимался наверх, пока не добрался до наклонной реи косого паруса. Обхватив рею ногами, я прижался к мачте. С этого насеста суша открывалась мне в глубину, и я почти сразу заметил возведенное людьми сооружение – его крыша виднелась над верхушками деревьев. Как и веха протока, сооружение тоже было беленое. Я не сомневался, что это сторожевая башня крепости Миноса и сокровищницы, которую мы ищем. Я спустился с мачты и, как только мои ноги коснулись палубы, крикнул рулевому:
– Поднять руль! Три румба право.
Ко мне подошел Зарас.
– Да? – спросил он.
Обычно Зарас человек веселый и общительный, но в такие минуты принимает быстрые решения – и принимает стремительно.
– Да! – подтвердил я. Он холодно улыбнулся и коротким кивком рулевому подтвердил мой приказ. Мы повернули в открытое море. Две другие галеры последовали за нами. Теперь мы как будто удалялись от берега. Но, едва мы миновали второй мыс и стражи на башне критян больше не могли нас видеть, я приказал снова изменить курс. И мы двинулись прямо к болотистому лабиринту дельты.
Благодаря карте я знал, где найти безопасную стоянку. Мы сняли мачты и уложили их на палубу, шестами проталкивая
