что падение Франции застало их в разных странах. К тому времени, когда Флик вернулась во Францию для нелегальной работы и точно узнала, какую роль играет ее муж, на ее подготовку было затрачено слишком много усилий, она уже была слишком полезным сотрудником УСО, чтобы ее можно было уволить в связи с гипотетическими эмоциональными переживаниями.
– Никому не понравится, когда тебе всадят пулю пониже спины, – задумчиво сказал Перси. – Люди подумают, что ты убегал. – Он встал. – Ну, теперь вам лучше отправиться домой и немного поспать.
– Не сейчас, – сказала Флик. – Сначала мне хотелось бы выяснить, что мы будем делать дальше.
– Я собираюсь писать этот отчет…
– Нет, я имею в виду тот телефонный узел. Если это так важно, мы просто должны его уничтожить.
Он снова сел и посмотрел на нее проницательным взглядом.
– Что у вас на уме?
Она достала из сумочки пропуск Антуанетты и бросила его на стол.
– Это прекрасный способ проникнуть внутрь. Он используется уборщицами, которые каждый вечер приходят туда в семь часов.
Взяв в руки пропуск, Перси внимательно его рассмотрел.
– Умная девочка, – сказал он, и в его голосе прозвучало что-то вроде восхищения. – Продолжайте.
– Я хочу вернуться.
На лице Перси отразилось недовольство, и Флик поняла, что он не хочет снова рисковать ее жизнью. Тем не менее он ничего не сказал.
– На этот раз я возьму с собой полноценную команду, – продолжала она. – У всех будет такой же пропуск. Чтобы проникнуть в шато, мы заменим собой уборщиц.
– Но, как я понимаю, это все женщины!
– Да. Мне нужна полностью женская группа.
Он кивнул:
– Здесь немногие будут против этого возражать – вы, девушки, хорошо себя зарекомендовали. Но где вы найдете столько женщин? Практически все подготовленные люди сейчас уже там.
– Получите одобрение моему плану, и я найду вам женщин. Я возьму тех, кого отвергло УСО, людей, которые не прошли курс подготовки – любых. У нас должны быть дела на людей, которых отчислили по тем или иным причинам.
– Да – из-за того, что они оказались физически непригодными, из-за того, что не смогли удержать язык за зубами, из-за того, что им слишком нравилось насилие, или из-за того, что они струсили при парашютной подготовке и отказались выпрыгивать из самолета.
– Их второсортность не имеет значения, – доказывала Флик. – С этим я справлюсь. – Где-то в глубине сознания ехидный голос спросил: Что, правда? Но Флик его проигнорировала. – Если вторжение провалится, мы потеряем Европу. Повторить эту попытку мы сможем только через несколько лет. Это поворотный пункт, нужно все бросить на врага.
– А разве вы не можете использовать француженок, которые уже находятся там – бойцов Сопротивления?
Флик уже обдумала эту мысль и отвергла ее. – Если бы у меня было
