сказала старуха. – И кроме козявки у вас будет много дурных встреч, девочка, только далеко они, мне не видно.
Барбара переложила монету в мою ладонь, я протянул ее гадалке.
– Спасибо, дорогой мой. Спасибо за бесценный подарок, – она спрятала монетку в кошелек, висевший на ее шее. – Мне нечего пожелать тебе, пожелай чего-нибудь мне.
– Удачи?
Чего еще я мог ей пожелать? Она улыбнулась и молча кивнула. Я тоже улыбнулся.
– Удачи вам, Мелита!
Слепец подскочил со своего коврика, нащупал мою руку и крепко вцепился в нее:
– И мне! И мне пожелай!
Я посмотрел на него. Да, удача ему не повредит – что еще может помочь несчастному больному человеку? У меня внезапно потеплело на душе. Я пожал ему руку и искренне пожелал и удачи, и счастья, и здоровья в придачу. Еще бы знать, помогут ли им мои пожелания? Гадалка вдруг расплакалась. Я что-то не то сказал?
Барбара потянула меня за руку:
– Пойдем, Кларенс, пора!
– Почему она плачет? – спросил я.
– Не притворяйся дураком, ей пожелал удачи сам принц Удачи!
– Откуда она меня знает?
– Не знает, а чувствует, – Барбара схватила меня за руку и потащила в сторону. – Нам туда, к Запгиру-сапожнику.
Мрачный усатый сапожник, ничего не спрашивая, выставил перед нами пару сапог:
– Бери, не пожалеешь!
Я взял их в руки – высокие, крепкие, легкие – и вопросительно взглянул на Барбару. Она кивнула, я примерил сапоги, после чего они понравились мне еще больше – удобные и почти невесомые. Барбара, не говоря ни слова, протянула сапожнику деньги, тот так же молча взял их, только глянул одобрительно. Когда мы развернулись, чтобы уйти, он бросил нам вслед:
– Привет старику!
– Обязательно, – откликнулась Барбара и потащила меня к следующей лавочке.
С рынка я вышел бывалым путешественником – сапоги, легкий плащ, способный защитить и от солнца, и от ветра, а завершала наряд шляпа с широкими полями. Дома, пока Барбара переодевалась в дорогу, я вынес наши мешки на крыльцо, и присел, дожидаясь ее. Когда из воздуха на ступеньке рядом со мной возник Магрикритс, я и не вздрогнул, успел уже привыкнуть к фокусам старика.
Он положил мне на плечо свою костлявую руку:
– Хочу тебе пару слов сказать перед дорогой.
Я вопросительно взглянул – его лицо было задумчивым. Магрикритс помолчал, потом звонко чихнул, шмыгнул носом и сказал:
– Ты окончательно перестанешь быть кротом, когда найдешь свой меч.
– Неизвестно где и неизвестно когда? – уточнил я. – А что еще мне потребуется найти? Корону?
– Нравишься ты мне, Кларенс. Правильно соображаешь, – засмеялся старик.
– Скажите мне, уважаемый Магрикритс, если все равно, в какую сторону идти, то какая дорога из города будет самой тенистой, хотя бы вначале? Перегреваться мне нельзя, а солнце-то… – я показал на небо.
– Соображаешь, –
