немного о том, чем вместе могут заниматься взрослые люди. О чем скромная девушка предпочитала больше не думать.
В тот роковой день, десятого июня, все в квартире были заняты своими обычными делами. Француз стучал клавишами печатной машинки, дымя при этом чрезвычайно вонючей кубинской сигарой и похлебывая золотистый ром. Сюин ковырялась в деталях сломанного радиоприемника, который ей заказали починить. Фалих в очередной раз рисовал пейзаж за окном, а Поль обложилась книгами по медицине так, что из-за толстых фолиантов ее было практически не видно. Кэт ворвалась в квартиру подобно маленькому торнадо.
– Работает? – она выдернула из рук Сюин приемник, но девушка отобрала свою работу и обиженно замотала головой. Кэтрин чертыхнулась, махнула рукой и бросилась в комнату Паскаля
– Паскаль! Включи радио! – крикнула она. Наконец-то все обитатели квартиры оставили дела и потихоньку собрались в гостиной. Кэт вернулась вместе с французом, который торжественно вкатил в комнату большой старый радиоприемник. Трясущимися пальцами американка настроила волну.
– Слушайте! – крикнула она. Из приемника доносились сводки новостей, к несчастью, совсем неутешительных. Никто толком не мог разобраться в том, что означала вся эта разрозненная информация, и молодые люди взволнованно переглядывались. До Поль смутно, как из-под воды донеслась только последняя фраза, потом эхом отдававшаяся в голове весь оставшийся день.
«Париж объявляется открытым городом».
– Что такое открытый город? – переспросила она, когда Кэт выключила приемник, плюхнулась прямо на пол рядом с ним и нервно закурила.
– Ничего хорошего! – воскликнула она, – немцы уже близко, а правительство фактически сдало нас им!
– Боже, – обронила Сюин и взяла Фалиха за руку, – начнется война?
– Война уже идет, дурочка! – продолжала Кэтрин, – но эти уроды будут хозяйничать здесь. Черт, черт… – она дерганным движением откинула волосы с лица и отряхнулась от упавшего с сигареты прямо на платье пепла. Девушка была настолько вне себя, что просто не могла спокойно сидеть на месте. Когда она докурила, она стянула с головы красный вязаный берет и яростно скомкала его в пальцах, словно он был в чем-то виноват.
– И что нам делать? – задал Фалих резонный вопрос, он был очень собранным и мрачным, – уехать?
– Да, Кэтти, может тебе вернуться к родителям? – предположила Поль и чуть не получила в глаз за такое предложение. Американка замахнулась, но ничего не сделала, а потом вскочила, убежала в прихожую и вернулась, на ходу вытряхивая все содержимое из своей сумки. На самом дне отыскалась мятая листовка, которую она протянула сидевшему ближе всех Паскалю.
– Я не собираюсь прятаться и отсиживаться где-то, как это сделало правительство! – полная героического пафоса заговорила девушка, – я буду бороться. С вами или
