ошибки. Шварц– нет. И его воистину маниакальная упертость иногда пугала до дрожи в коленях. К счастью для Поль, на данный момент, в его голове засела идея, пока не угрожающая ее жизни и сомнительному благополучию.
– Я верю, что однажды ты одумаешься и перейдешь на мою сторону, – заявил он и поправил себя, – на нашу сторону. Захочешь учиться, познать скрытую в тебе мощь…
– А если я обману тебя? – Поль не могла остановить слова, вырывавшиеся наружу, хотя и прекрасно понимала, что практически каждым из них может случайно взорвать давно заложенную в их отношениях бомбу замедленного действия, – если прикинусь согласной, а завладев могуществом, убью тебя и твоих… сообщников?
Монстр усмехнулся.
– Значит, ты превзойдешь меня, – с фанатичной гордостью проговорил он, – а это большая честь и радость для каждого учителя. Она стоит того, чтобы умереть.
Поль немного подумала, собралась с мыслями и спросила, в надежде, что ее любознательность будет поощрена:
– А у тебя есть учитель? Он тоже… один из нас?
Рихард вдруг подошел совсем близко к девушке и потрепал ее по щеке рукой в грубой черной перчатке каким-то почти унизительным отеческим жестом.
– А ты умная девчонка, – усмехнулся он, – но я уже предупредил тебя, что не собираюсь раскрывать перед тобой свои карты. Пока ты не присягнешь в верности…
– Извини, но я уже присягнула в верности свободной Франции, – не без гордости заявила Поль, – а клятва – она на то и клятва, что нельзя отозвать ее в любой момент и резко поменять сторону, которой ты предан.
– Да, это верно, – согласился Монстр, как-то нервно отдернул руку от лица девушки и снова отошел к стене, в тень, куда не падал свет тусклой лампочки под потолком. Поль злилась на себя каждый раз, когда позволяла себе говорить с ним прямо, а это происходило практически всегда. Бессмысленно лукавить, когда ты общаешься с человеком, который, хоть и с трудом, но может прочитать твои мысли.
И от благосклонности которого, в какой-то степени зависит твое недалекое будущее. И судьбы еще некоторых людей, ради которых она таскала эти проклятые армейские пайки. Не трудно было предположить, что Монстр догадывается, что Поль уносила с собой провизию не для собственных нужд. Но он ни разу не попытался осудить ее за это.
– Расскажи мне про Шамбалу, – попросила Поль, – это же не секретная информация? Ее же, вроде, не нацисты придумали… Не буду спрашивать, зачем ты ее искал. Просто… Хочу знать что это. Может мне тоже туда очень нужно.
Шварц глухо рассмеялся и, судя по его потеплевшему взгляду, он снова готов был похвалить свою собеседницу за ее острый ум и любознательность.
Пусть говорит. Пусть делает что угодно. Лишь бы только обходился без довольно невинных тактильных контактов, от которых Поль все равно шарахалась. Не могла выкинуть из головы несчастных девиц, висевших на столбах в Париже с унизительными табличками на
