вскинула голову, разглядывая вывеску подле двери: деревянную дощечку украсили резьбой так буйно, что надпись «Резных дел мастер О. Герман» не сразу можно было заметить. Рядом с надписью виднелось клеймо изготовителя: резак с обвивавшей ручку змейкой.
То же, что вчера Таша обнаружила на ножке кубка.
Алексас толкнул дверь, и та отозвалась возмущённым звоном потревоженного колокольчика.
Приёмная мастерской, обитая деревянными панелями, была заставлена образцами работ: от крошечных костяных фигурок на полках до громоздкого комода, приткнувшегося в углу и являвшего взору поляну с танцующими феями, вырезанную на дверцах. Парень за конторкой играл сам с собой в крестики-нолики.
– Добро пожаловать в мастерскую Олеангра Германа, – заслышав колокольчик, пробубнил он без всякого энтузиазма, не поднимая головы. – Что вас интересует?
Стягивая шапку, Таша соображала, почему его голос кажется ей знакомым. Вгляделась в парня получше – и неверяще охнула:
– Гаст?
Тот наконец поднял лицо: симпатичное, зеленоглазое, обрамлённое тёмными кудрями. Родное.
– Таша?!
Мигом соскочив с высокого стула, друг детства бросился к ней.
– Таша, Ташенька! – Гаст ошеломлённо сжал её в объятиях, и девушка ощутила силу его рук даже сквозь плотную куртку. – Живая! Что ты тут делаешь? Куда летом убежала? Я тебя искал, но…
…радость пришла всего на мгновение, – чтобы уступить место стыду.
Она так и не нашла его. Даже не попыталась найти. И лишь совпадением обязана тому, что они всё-таки снова встретились.
– Если расскажу, не поверишь, – буркнула Таша, неловко обвивая талию Гаста руками в варежках. – Как ты здесь…
Осеклась, вспомнив, что за происходящим пристально наблюдает ещё кое-кто, и оглянулась на Алексаса.
Тот действительно наблюдал. Долгим, очень внимательным взглядом. Не то чтобы прохладным, но даже самый зоркий наблюдатель едва ли отыскал бы в нём теплоту.
– Алексас, это Гаст Онван, – произнесла Таша. – Помнишь, я про него рассказывала? Он мой… друг.
Она собиралась сказать «лучший друг». Но язык, который легко повернулся бы для этого ещё летом, отказался выговаривать явную ложь.
…Гаст перестал быть её лучшим другом с тех пор, как Таша сбежала из Прадмунта. И тот, кто занял его место, сейчас стоял за её спиной.
– Так-так. – Алексас прикрыл глаза. – Гаст… Племянник отца Дармиори. Наслышан. – Взглянув на Гаста, юноша усмехнулся. – И что же ты делаешь в Броселиане?
От этой усмешки веяло холодком надвигающихся зимних сумерек – и Таша не могла осуждать Алексаса за это. В конце концов, все его воспоминания об отце Дармиори сводились к тому, что этот человек пытался сжечь их с Ташей заживо.
Из-за племянника, теперь взиравшего на Алексаса опасно суженными глазами.
– А ты ещё кто такой? – не слишком любезно поинтересовался Гаст.
– Ташин
