отмерен срок
от вечера и до вечности.
но только пусть для тебя звучит
мой голос.
сон
через тернии в космос этих сумрачных улиц
как в зрачки возвращаюсь твои.
когда умолкнут звезды, язык мой высохнет
от молитв,
когда не увижу тебя я с большой земли,
не разгляжу, прищурясь, что там, внутри…
ты тоже сюда приди.
вот самолет в тишину летит,
вот поезд мчится на небеса.
и ты, от весен устав,
молчишь.
сколько прошло времени?
сколько?
мы поднимаемся на чужой этаж.
знаешь, бывает такое чувство,
словно все время спишь,
и снится тебе не твой сон.
пустота
ты проходишь как снег или дождь.
природа всего – пустота.
ровно в полночь этого века
мы встретимся на мосту.
как уставшие звери в бреду погони
мы посмотрим в зрачки. я тебя не вспомню.
как же бел и прозрачен воздух.
представь, во всех миллиардах азий
мы вот так же стоим на мосту.
тоска атома
тоска атома по виску,
где он смог рассказать о своей тоске;
плыть по лимфе, оставаться на берегу,
видеть сердце издалека.
тоска атома по зиме,
по возможности захлебнуться белым.
но вокруг словно каземат,
за стеной которого вечер спеет.
тоска атома по тебе,
каждого атома на земле.
невозможность разрешить ее,
завершить.
и звук, обрывающий этажи,
разрушающий города,
заставляющий ждать.
ждать.
неравенство
но обнимая воздух
каждый раз ты обнимаешь шепот
ушедших до, пришедших после.
ты думаешь, что человек,
на самом деле остров
и океан вокруг, наполненный словами.
и ты идешь туда, где целовали,
любили где, до обморока, жадно.
на улице темно, прохладно.
надень-ка свитер чтобы не простыть.
я никогда не буду как они любить,
то, что во мне, сильнее, беспощадней.
и я стою как мир в твоей парадной,
далекий неизвестный мир.
о простоте и сложности
да, мой друг, жизнь оказалась проще,
как сочинение во втором
