его расширились, он непонимающе смотрел то на языческую богиню, то на железного рыцаря. Томас подсел к калике, тот был занят куриной ногой, жевал неторопливо, на друга лишь покосился зеленым глазом.
– Кто эта демонша?
– Леля, – буркнул Олег. – Богиня, дурень… Неужто так боишься?
– Боюсь, – признался Томас. – Не гибели, а искушения. Что тело, оно бренно, а вот душу бы не запятнать.
– Не путай душу с совестью.
– Сэр калика, ты меня не путай. Есть тело, есть душа.
Пока они были заняты богословским диспутом, Леля увела Ярославу, что-то нашептывая ей на ухо. На миг они показались Томасу похожими, как сестры: рослые, статные, уверенные в своей красоте и здоровье.
Томас провожал их взглядом, пока они не скрылись за деревьями. Вздрогнул, услышав сильный голос Перуна:
– Ну-ка, Баба Яга, чем потешишь нас на этот раз?
Баба Яга подобрала беззубый рот, прошамкала:
– Чем вас тешить, когда нового зреть не желаете, а старое уже в печенках?.. Ну разве что наши гости на этот раз помогут?
Олег равнодушно пожал плечами, а Томас вскрикнул с отвращением:
– Я? Тешить то, что противно нашей вере истинной?.. Да я… Да ни за…
Резкий хлопок прервал его жаркую речь. Костер внезапно взметнулся жарким пламенем. Багровый огонь поднялся на высоту в два человеческих роста, вверху с языков сыпались щелкающие искры. Томас отсел от жара, если даже демоны отодвигаются, а им, как известно, адское пламя в самый раз, смотрел на Бабу Ягу с подозрением.
Она подвигала костлявыми руками, воззвала громко и нараспев:
– О благословенная Табити!.. В этот день всеобщего примирения яви нам согласие, дай знак!..
Пламя внезапно упало до самых углей, хотя жар не снизился, тут же взметнулось еще выше, чем раньше. Баба Яга сказала еще громче:
– Вот и лады. В этот час всеобщего примирения, когда мы не враждуем и не делим, внеси свою долю в наше веселье. Яви то место, о каком думают наши гости. А мы поглядим, потешимся!
В жарком пламени возникли сгущения, тени, двигались какие-то фигуры. Наконец на красноватом пламени все увидели раскидистые деревья, поляну, жаркий костер.
Перун недовольно покрутил головой:
– Это все, что ты умеешь? Это мы и так видим.
Баба Яга бросила злой взгляд на волхва:
– А что ж делать, если он на что смотрит, о том и думает?.. Погоди, давай другого гостя поглядим.
В пламени очистилось, некоторое время мелькали смутные тени. Затем пламя словно бы потемнело и так оставалось до тех пор, пока злой голос Перуна не заставил гостей подпрыгнуть:
– Да что ты нам показываешь?.. Ни черта ж не видно!
Баба Яга заторопилась:
– Погодь-погодь! Я ж не виновата, что его мысли блуждают черт-те где! Табити!
Из пламени донесся голос, щелкающий и шипящий:
– Я могу смотреть лишь через пламя.
Олег
