Сенкевич.
Акане прохладной змейкой скользнула на верхнее ложе, замерла в ожидании следующих распоряжений. От нее тонко пахло цветами и травой – ароматическими маслами.
Сенкевич не торопился. Ласково провел ладонью по тонкой шее – запачканные белилами щеки трогать не стал. Наложница покорно склонила голову.
«Тоска, – подумал он. – Конечно, девушка всему обучена, в том числе, может быть, и пресловутым японским изыскам. Только вот демонстрировать все эти умения будет лишь по приказу мужчины, беспрекословно выполняя его желания и заботясь исключительно об удовлетворении господина». Никакой инициативы ждать не приходилось.
Вспомнилась Роза – горячая, пышногрудая, длинноногая. А еще – странная, страстная, непредсказуемая в любви. Она могла быть тихой и покорной, нежной и ласковой, могла обжигать страстью, становиться дикой, неудержимой, требовательной…
А с такой овечкой как-то ничего и не хотелось… «Ладно, – подумал Сенкевич. – Начнем с азов». Он протянул руку, осторожно коснулся замысловатой прически, нащупал деревянные шпильки, вытащил их. Наложница тихо ахнула. Длинные волосы тяжело упали на плечи, черным блестящим плащом накрыли хрупкую фигурку. Сенкевич отшвырнул шпильки, немного полюбовался делом своих рук. Так девушка выглядела уже гораздо привлекательнее. Он взял со столика салфетку, смочил водой из кувшина и принялся стирать с лица Акане белила. Та затаила дыхание, боясь пошевелиться. Вскоре наконец можно было рассмотреть ее черты. «В общем-то, ничего особенного, – подумал Сенкевич, – обычное азиатское лицо, но на него приятнее смотреть, чем на харю то ли Пьеро, то ли клоуна из фильма ужасов».
Лишившись грима и прически, девушка смутилась так, словно ее заставили появиться на людях голой. Сенкевич, чтобы успокоить, тихо, ласково заговорил с нею. Рассказывал что-то незначительное, задавал вопросы о семье. Постепенно Акане расслабилась, пару раз даже робко улыбнулась.
Тогда он нежно погладил ее по щеке, склонился и бережно, почти невесомо, коснулся губами чистого лба. Наложница судорожно вздохнула. Сенкевич продолжал целовать ее лицо, осторожно огладил сначала волосы, потом шею, плечи…
Когда он провел губами по ее губам, Акане тихо застонала.
– Тебе нравится? – шепотом спросил Сенкевич.
– Да, господин, – с дрожью в голосе ответила девушка.
– Тогда и ты потрогай меня.
Акане быстро освободила его от одежды. Нежные и опытные руки заскользили по его телу. Сенкевич поцеловал девушку крепче, требовательнее, проник языком в рот. Провел ладонью по крохотной груди, ласково сжал сосок. Наложница затрепетала и прижалась к нему всем телом. Сенкевич лег на спину, посадил легкую, хрупкую Акане на себя. Провел большим пальцем по лону, убеждаясь в ее готовности. Девушка вскрикнула, чуть приподнялась и рукой направила его в себя. На миг замерла, словно привыкая к ощущению, потом медленно задвигалась, плавно работая бедрами. Вскоре она закусила губы, выгнулась и тихо,
