не удивился воин. – Здравствуй, Акира-сан. Садись напротив.
Выглядел он более чем странно: лицо заспанное, недовольное, одежда помята, голова обмотана грязным полотенцем.
– Вы ранены, Мусаси-сэнсэй? – спросил Дан.
– Не найдется в мире бойца, который ранил бы меня, да еще и в голову, – мастер меча поморщился, поправил полотенце. – Я не выспался.
Лодочник наконец отвязал веревку, спустился с мостков, забрался в суденышко, оттолкнулся от берега веслом. Мусаси достал из кармана веревочки, принялся подвязывать рукава, сердито бормоча:
– А все этот Сасаки Кодзиро, чтоб ему провалиться! Слыхал о таком, Акира-сан?
Дан порылся в памяти: Кодзиро был молодым, но очень талантливым фехтовальщиком, который создал собственную технику цу-бамэ-гаэси – «Ласточкин заслон», моделью для нее послужило движение хвоста ласточки.
– Немного, – дипломатично ответил он.
Казалось, Мусаси не понравилось, что Кодзиро известен Дану.
– Этот наглый юнец вызвал меня на поединок, о чем прислал письмо, – фыркнул он. – Что тут поделать? Не терять же лицо. Пришлось отправляться в путь. Я шел два дня и две ночи, чтобы попасть сюда! Местом сражения назначен остров Бунтаро. Кстати, тебе, Акира-сан, придется сначала отправиться со мной туда, потому что я уже опаздываю. Ну да ничего, быстро управлюсь…
Мусаси огляделся, взял запасное весло, повертел его в руках, немного поразмыслил, спросил лодочника:
– Сколько хочешь за эту деревяшку, старик?
– Три мон, – невозмутимо ответил тот.
– Грабеж! Ну да ладно, сегодня у тебя удачный день.
Мастер меча швырнул на дно лодки три медные монеты, достал нож, принялся обстругивать весло, срезая лопасти.
– Зачем вам палка, Мусаси-сэнсэй? – осторожно поинтересовался Дан.
– Не марать же боевую катану о голову этого самозванца! – нахмурился Мусаси.
Дан уже заметил, что великий мастер меча эмоционален, как ребенок. Сейчас он явно злился, что не выспался из-за поединка.
– Я пришел поздно ночью, остановился в доме своего доброго знакомого. Только прилег отдохнуть, как меня принялись трясти. Видите ли, пришли господа, которые будут присутствовать на поединке. Они решили, что я испугался Кодзиро и собираюсь бежать! Я, Мусаси-Кэнсай[14], бежать от какого-то недоучки! – Воин злобно потряс головой. – Долго они не могли меня добудиться. Я убил двоих слуг, но все же пришлось вставать.
Окончательно превратив весло в дубину, он критически осмотрел свою работу, махнул рукой:
– Сойдет! – Зевнул, улегся на дно лодки. – Я еще посплю, Акира-сан. Не буди меня до острова, хорошо?
Дан согласился. После рассказанного у него и мысли бы не возникло потревожить мечника.
Мусаси захрапел, а Дан, сам того не желая, погрузился в воспоминания Акира.
…По мосту один за другим шли обозы
Кэнсай – Святой меч, прозвище Миямото Мусаси.
