притронувшись к ней.
«Это либо то, что мы ищем, либо банда Одноглазого наконец прикончит нас. У тебя самого едва ли хватит духа на подобное».
Тархельгас поднялся, едва устояв на ногах. Голова отозвалась жуткой болью, зато голоса замолчали.
Он потянулся за щитом и с усилием перекинул через себя, пристроив за спиной. После чего неуверенным шагом направился к стойке, где еще разгорался спор.
– Вы собираетесь до утра мне тут орать?
– Если потребуется, – решительно ответил старейшина. Остальные поддержали его громогласными возгласами.
– Вот к утру как раз приедут охотники.
– Нельзя все вот так оставить…
– Я сейчас вмажу одному из вас в морду, дабы донести смысл моих слов.
– Не осмелитесь!
– Проверим?
– Куда направилась банда Одноглазого? – в ссору влез Тархельгас, разом заставив всех замолчать.
Что старейшины, что заказчик увидели перед собой бородатого, вонючего и пропитого мужика, который уже достиг дна, основательно там обосновавшись. Но в его взгляде они увидели нечто поистине пугающее.
– Куда? – он повторил вопрос.
– Северные вырубки, проложенные по левую руку после леса висельников, – заговорил заказчик. – Там есть тропа, ведущая к старой хижине…
– Дальше разберусь. – Тибурон не думал, что у него возникнут проблемы в поисках целой банды, которая тащит награбленное.
Не сказав больше ни слова, он направился к выходу. Голоса дали ему цель. Впервые за четыре луна.
– Глейдехин Воющего Ущелья, – заметил старейшина, судя по изображению кровавого луна, зажатого в распадке.
– Слышал, крепость пала.
– Многие погибли.
– И он скоро присоединится к ним, – сказал заказчик, но так, чтобы его не услышали. Старейшины отстали, увлеченные новой темой, и он не хотел им мешать.
Вторая кружка эля была на подходе.
И чем он только думал?
Идти против опытной банды уже было безрассудной затеей, не говоря о том, что он решил сделать это ночью, в кровавый лун, и на своих двоих. И ведь путь оказался неблизким. За это время свеча успела бы прогореть на треть, а он все шел, продолжая трезветь. Крепкий мороз знал свое дело и справлялся с ним хорошо.
Однако же ясность ума не означала, что и мыслить Тархельгас начнет соответственно. Скорее наоборот. Когда выветрились последние остатки алкоголя, желание прикончить банду усилилось. И ко всему прочему он стал лучше чувствовать нужное направление, а после в блеклом алом свете кровавого луна различил следы на снегу.
Знатоком Тибурон себя не считал, но не сомневался, что протоптанная лошадьми дорога с двумя гружеными санями приведет к банде Одноглазого.
Отметив про себя, что заказчик достаточно точно указал, где те скрываются, Тархельгас сошел с вырубок и стал двигаться по лесу параллельно им. Сначала это выглядело хорошей идеей. Зайти незаметно, откуда не ждут, и атаковать внезапно.
