style="font-size:15px;"> Впереди слышались голоса, шум, пыхтение. Голоса мужские, грубые, в них чувствуется злость и ожесточение. Он не расслышал слов, а ноги уже сами толкнули коня вперед, словно принадлежали не мудрому осторожному волхву, а дурному Таргитаю.
Трое мужиков, грязных и в лохмотьях, толкаясь и мешая друг другу, пытались кого-то вытащить из расщелины. Олег увидел только худые спины, один обнажен до пояса, позвонки, острые, как гребень большой рыбы, натягивают кожу.
Олег крикнул:
– Эй-эй!.. Чем-то могу помочь?
На него испуганно оглянулись все трое. Ближайший к нему быстро заглянул за спину рыжеволосого незнакомца, там всего лишь кони с пустыми седлами, ответил неприязненно:
– Ты один?.. Ну и топай своей дорогой.
– Грубо, – укорил Олег. – Нехорошие вы люди. Почему?
– Я те дам «почему», – огрызнулся мужик.
Двое других, потеряв к Олегу интерес, повернулись к расщелине. Олег успел увидеть что-то белое, не то платье, не то занавес.
– Дайте и мне поучаствовать, – сказал Олег. – Я всегда и во всем участвую. Даже когда не просят. Особенно когда не просят.
Он пустил коня ближе, мужик попытался ухватить его за ногу и сдернуть с седла. Олег пнул его в середину груди. Тот без звука отлетел к стене и рухнул. Двое других поспешно обернулись.
Олег со скорбью ощутил, что у него даже сердце не копыхнулось, не забилось чаще, очерствевшее от такой недоброй жизни.
– Не делайте зла, – сказал он печально. Поднял кулак, осмотрел, тяжелый как валун, ни одной царапины. – И вам тоже не сделают зла… может быть.
Мужики посмотрели на Олега, смерили взглядами его рост, ширину плеч, оценили его спокойствие, затем уже без слов подняли своего друга, у того голова падала на грудь, и потащили его прочь.
Олег даже не оглянулся в их сторону. Спрыгнул на землю, подошел к расщелине. Глаза еще не привыкли к быстрому переходу от яркого солнца к темноте щели, но увидел все же, что в глубине щели скорчился старик.
Ощутил разочарование, почему-то чудилось, что там женщина, обязательно молодая и красивая, с радостным воплем бросится ему на шею, спаситель, да все, что угодно, только скажи, или даже нет, не говори – сама все угадаю и выполню все твои желания…
Сгорбленный старик, как Олег и определил, весь в белых волосах, только на макушке розовая плешь. Белая борода до пояса, смотрит на него молча и тоже без особой приязни. Правой рукой он с трудом опирался на толстую суковатую клюку, ноги передвигал тяжело, Олег услышал хриплое затрудненное дыхание. Торопливо сделал шаг вперед, подхватил, вывел на солнце к удобному обломку скалы, усадил.
– Отдохни, отец, – сказал он почтительно, – я разожгу костер. Тебе нужно тепло. Тебя эти разбойники не ушибли?
Он знал по родной деревне, что глубокие старики часто мерзнут, кровь уже не греет, потому бегом собрал сухих веток, разжег огонь
