уже по возвращении. Должен же кто-то, в конце концов, быть первым.
– А что, это идея! Я уже предвижу интересное путешествие в пространстве. И куда мы направимся?
– Ты ещё спрашиваешь? Конечно, домой.
– Ты имеешь в виду планету Земля?
– Я имею в виду то место, где родилась. В своё время ты тоже там бывал. Надеюсь, помнишь?
– Но таким образом мы нарушим правила Большого Консета, запрещающего проведение опытов межпланетного масштаба без разрешения соответствующих догматов.
– Да, ты прав, Протей, но без таких отступлений великих открытий не делается. Об этом тебе может поведать сам Лукреций, который, благодаря своим мальчишествам, стал ведущим специалистом в области познания мистификаций.
– Что верно, то верно, – согласился Протей. – А не боишься?
– С тобой никогда и никого на свете, потому что я тебя люблю!
Так они решились на эксперимент, игнорируя установленные на Мории правила. Протей вставил в прибор ключ, повернул его по часовой стрелке, на всякий случай сжал ладонь Гаафы и привёл в действие зелёную кнопку «старт». Планетная твердь моментально исчезла из-под ног. Вокруг всё заискрило и наполнилось запахом ароматического благовония. Весь полёт длился не более десяти секунд и сопровождался неимоверными перегрузками. В самый последний момент они едва выдержали напряжение, удержав слабеющие руки. Этого хватило, чтобы не потерять друг друга из вида. Уловитель мыслей доставил Гаафу и Протея в нужное место на Земле и завис на выходе из режима переброски. Как раз в этот момент Любовь Ивановна и увидела голограмму своей Светланы, после чего потеряла сознание.
– Придётся проверить последний датчик цепи, с ним что-то неладное. А сейчас будем срочно возвращаться, – потребовал Протей.
– Подожди минутку, я только возьму себе что-нибудь на память, – взмолилась Гаафа и заметалась по комнате.
Она хватала всё, что попадалось ей под руки, но всё же возвращала взятое на прежнее место. Либо габариты предметов были великоваты для путешествия в иные миры, либо в них не было ничего памятного. И тут её внезапно осенило.
– Альбом! – воскликнула она. – Ну, конечно же! Фотографии. Что может быть для меня дороже их на другом конце Вселенной?
Она впопыхах выдвинула ящик серванта, взяла альбом, наугад вытащила из него несколько семейных фотографий и положила обратно.
– Вот теперь можно и в путь, – сказала она Протею, осмотрелась ещё раз и притянула его крепкую руку к себе.
Следующую неделю Гаафа и Протей, не поднимая головы, занимались устранением неисправностей в приборе. Они спешили, потому что руководитель проекта ещё раз напомнил им о приближающейся дате его защиты и потребовал от них предварительного доклада о готовности.
Вечерами после работы Гаафа удобно устраивалась в кресле, брала в руки те самые фотографии и подолгу рассматривала каждую
