станции не обозначались на случай возникновения военной угрозы. Ян сделал выводы о впечатляющих размерах станции, сложив в голове размеры видимой части борта и светлячки иллюминаторов: перед ним стояла чудовищная многоярусная летающая тарелка.
Внутри шлема раздался голос Ирка, слышимость была отличной:
– «Орки», внимание, равнение на меня! Сегодня у нас две задачи: сначала найти склад фирмы «Иерихон» (отмечаем зоны для погрузчиков, вывозим медикаменты и сварочное оборудование), потом устроить романтическую прогулку нашему новенькому, в Падшем, – участники команды затряслись в порывах наигранного смеха. – Никому не отставать. А ты, новенький, если что – кричи. Кстати, какой твой номер, не забыл?
Ян старался пропускать шуточки в свой адрес мимо ушей. Ему сразу не понравился взгляд этого нахального ублюдка, он обозначал вызов. Но какой бы угрожающей ни казалась щетинистая внешность командира, Ян неведомым образом чувствовал в нём трусоватость. Когда неразбериха в голове улеглась и чувства мало-помалу пришли в норму, подколы Ирка стали его задевать. Ещё немного, и он не станет терпеть подобного.
– Номер 3!
– Отлично, выдвигаемся!
«Орки» плыли уже полтора часа. Ян плелся в хвосте, наблюдая за причудливыми вихрями из пузырьков, которые выбрасывали турбины его товарищей. Он не мог видеть их лица, в прозрачных шлемах, виднелись лишь затылки, подсвеченные оранжевым. Сейчас эфир был общим, и были слышны отстраненные беседы разведчиков:
– У Орика недавно гостил.
– Ну как он, всё так же в Дальнем?
– Ага. Колония эта, тюрьма ли, всем опостылела там уже.
– А что с ней?
– Не слышал? Народ шумит. Мол, еды и так мало, дык приходится делиться с зеками. Вот-вот бунт поднимут.
– Поднимут они! Ирута им члены повырывает, или самих в колонию отправит, будут знать.
– Эй, Рамзи, а ты сам-то не собираешься братишке помочь в бунте? – съехидничал молчавший до этого разведчик.
– Плевать. Меня «Пионер» кормит и задницу подтирает, не на что жаловаться, так оно всё.
– А я бы побунтовал. А, Ирк, слышал? Скажи там наверху, если сама Ирута мне койку не согреет, я покажу ей свой здоровенный бунт.
Сальный мужской смех заполнил эфир радиосвязи. Яну стало тепло от этих грубых голосов.
Как и сообщалось во время инструктажа, примерно через час от дыхания «коктейлем» начались головокружение и тошнота. Ян замедлился, дав команду костюму: раскинул руки и ноги в стороны. Турбины, встроенные в ранец-акваланг, уменьшили напор реактивных струй. Он попытался отдышаться, но в легких была лишь эта вязкая гадость. На мгновение Ян поддался панике, ощущая нехватку воздуха, он вертелся по сторонам пытаясь найти помощь, но все
