развелась, так что зря старалась, деньги на ветер.
– Надо же, до чего наука умудрилась докатиться, – огорчённо покачал головой Чуб. – Прямо чудеса творит.
– И не говори, – согласился Микола. – Бабы и характером-то очень хорошо умеют перелицовываться на время: каждая, если ей надо, станет перед твоими глазами овечкой и цацей драгоценной. Иная так прикинется – фиг отличишь золото от подделки… А теперь, выходит, девкам можно окончательно распоясаться. Ведь не проконтролируешь никаким способом их прошлую недотронутость. С другой стороны, раз такое дело, то нам и переживать нечего, да?
– Ага, бесполезно переживать, – в свою очередь согласился Чуб. – Кто кого сможет, тот того и гложет… Хотя обидно. Раньше мы над бабьим полом смеялись, а скоро они, наверное, научатся пользоваться ещё какими-нибудь медицинскими изобретениями и станут изгаляться над нами как захотят.
– Вот-вот, посмеялись над ними, теперь наплачемся над собой.
– А фиг им всем. Лично я не стану загружаться лишними огорчениями, буду жить как жил.
– Да и я тоже. Тем более – что такое женщина? Удобное бытовое явление, не бог весть какая штука.
– Это явление иногда может доставить немалую приятность.
– Что да, то да.
– Без них не обойтись, как ни пыжься. Тем более женщина ведь готова сродниться не с каждым из тех, кого она пропускает между ног.
– Ага, и не только между ног.
– Хотя, конечно, все они шалавы, если разобраться.
– Шалавы и прошмандовки.
– А разве это не одно и то же?
– Думаю, нет. Ну сам подумай, если б это было одно и то же, тогда зачем придумали два разных слова?
– Хм… Не знаю, совсем ты меня запутал этой словесностью, Микола. Не вижу разницы между шалавой и прошмандовкой. Хоть убей, ни с какого боку не просматриваю.
– Ты-то, может, и не просматриваешь. Да и я, если по правде, тоже не прос… не вижу, короче. Но она наверняка есть, разница-то. Знаешь, если по мне, тикать надо и от тех, и от других, если чуешь неладное. Каков товар, такова и цена: обидно продешевить, обкрутившись вокруг бабьего пальца.
– Всё-таки, думаю, иногда среди общей массы попадаются и добропристойные девки. В порядке исключения.
– Тебе, что ли, попадались?
– Не, как-то не попадались.
– Вот видишь. А так-то оно, конечно, спорить не стану: где-то есть и добропристойные. Только непростое дело их отыскать, когда вокруг тебя сплошные прошмандовки.
– Ага, и шалавы.
– И подстёги.
– И любодейки.
– И профуры.
– И шалашовки.
– И лярвы.
– И дешёвые оторвы.
– И охотные шмоньки.
– И общественные давалки.
– И мокрощели
