и нет?» – снова спросила себя и согласно кивнула головой.
Вспоминая наши прошлые совместные поездки на съемки сюжетов, мы проехали уже километров двадцать, когда справа мелькнула вторая крытая безлюдная автобусная остановка и Данила, свернув с трассы на грунтовую дорогу и, то и дело крутя баранку, объезжая лужи, молча старался не попасть еще и в глубокую колею от недавно проехавшего трактора. «Ему теперь не до разговоров… Да. весна здесь гораздо заметнее каждой веткой, кочкой, подставившей уже зазеленевший бочок греющим лучам солнца. А как распушились берёзы, развесив серёжки навстречу скорым листьям! Как совсем по-иному зеленеют ели, сосны… словно их только что лаком опрыснули. Ой, а вон там целая стайка бобриков!»
– Данила, смотри, подснежники! Можно мне… можно я…
– Но-о… – догадался о моём желании: – они же в Красной книге. – И мягко улыбнулся, словно извиняясь: – Но несколько штук можно… потом, чтоб не завяли. Вокруг нашей деревни их столько!.. Не зря же Бобрино так назвали.
– А сколько нам еще ехать?
– Да недалеко. – Помолчал, взглянул на мелькающие ёлочки: – И знаешь, хотя от трассы всего-то пять километров, но как только в семьдесят четвёртом колхозникам тоже паспорта стали выдавать, так сразу и начали перебираться в города, бросать свои деревни. В Бобрино тридцать два дома было, а теперь…
– И в такой… заброшенной живёт твой отец?
– Ну да… Правда не один, две соседки у него… такие же старые. И раньше жили в своих домах, а теперь сошлись в одном, в том, что крепче.
– И не страшно им… одним?
– А чего бояться? – усмехнулся. – Да если бы и боялись… боялся, – поправился, – всё равно батю оттуда не увезти. Только одну зиму у нас пожил и заскучал, затосковал: «Не могу я оставаться в этих серых клетках. Домой хочу, в деревню. У меня же там хозяйство осталось. Да и мне бы… как только проснулся, так сразу на земельку ступить.» – почти пропел изменившимся голосом: – И это его… во мне, как лейтмотив. Вот и езжу к нему раз в месяц, продукты отвожу и для него, и для… – Пальцем что-то нарисовал пред собой: – Ведь у него коза в сарайчике, а у соседок кур с десяток, так что приходится и для них…
– А освещение, вода, … Как с водой-то у них? Из колодца?
– Да нет, – усмехнулся, – ведь километрах в десяти от деревни огромный овощной комплекс возведён… который, кстати из неё последних жителей к себе и перетянул, а электролиния к нему через Бобрино проходит. Ну а вода… Я скважину им пробурил, так что воды у них хватает, да еще какой! Всегда с собой увожу
– А хлеб, – не унялась я. – Ведь не привозят же им… для троих?
– Да сами пекут. Привёз им мешок муки, дрожжей сухих, баба Настя и печёт.
– А зимой… зимой как к ним добираешься? Ведь сугробы…
– Зимой… – усмехнулся, – у меня другая тактика. Доезжаем с сыном до твоего городка, машину оставляем у знакомых, а сами с рюкзаками –
