среди ночи на Машину и смотреть в сторону мира. Дойдо исходит песком. Газ истощается. Мир расширяется на погибель. Конструктор закрыл глаза и уронил руку. Регенерация со следующей за ней неизбежной эйфорией не пришли.
Когда он открыл глаза, то понял, что находится один на лежанке, что огонь не горит, а за стенами Машины ревёт Хаос. Конструктор не видел его, Врага, но по одному звуку безошибочно предугадывал каждое его движение. Он его помнил почти наизусть, он его понимал.
Он чувствовал, как сейчас там, наверху, на Машине, сидит на корточках Всадник Хаоса, как смиряет он взглядом безумное вещество, ревущее и желающее поглотить хрупкий мир, как подманивает Всадник его опущенной низко, до самой главы Машины рукой, тем самым предавая во власть Часовщика, который, облачённый в свет Сотворителя, уже готов раскрыть все свои шесть крыльев, и подняться высоко над Машиной, и одеть своим седьмым крылом мир, тем самым оттеснив от Хаоса, оторвав у него, отвоевав новое дойдо, которое поднимется вверх и будет гулять под солнцем, то закрывая его собой, то позволяя светить.
И Конструктор знал, что Враг ещё атакует, что он ещё огрызнётся, что вот-вот нанесёт страшный удар, и если Всадник не будет достаточно расторопен, чтобы взять его под свою власть, то он разметает их обоих – и Часовщика и Всадника – далеко, а один Ювелир бесполезен там, перед лицом Хаоса, он один ничего не сделает, а Конструктор сейчас здесь, он почему-то лежит и ничем не может им помочь.
Взяв себя в руки и стиснув зубы, демон попытался поднять голову и выйти из Машины, чтобы встретиться с Врагом. И если не помочь, то по крайней мере дать своё тело на регенерацию Всаднику или Часовщику. Ему удалось оторвать затылок от каменной лежанки, и он снова провалился в бессилие.
Следующим воспоминанием стала белёсая жирная масса у него на губах. Приподняв его голову ладонями, Часовщик терпеливо, по маленьким каплям давал ему ценнейшее вещество, скапливающееся на стенках баллона с газом и соплах конфорок. Они все четверо с величайшим почтением собирали его, запасая, чтобы не дать засохнуть. Ели они по очереди, не в каждый месяц и с величайшей бережливостью.
Очень часто эту еду получал тот, кто пострадал больше других. Чаще всего – Всадник Хаоса, поскольку он ближе всех находился к Врагу и отдавал ему больше других.
А сейчас Часовщик отдавал еду ему, Конструктору. Внимательно следил за тем, чтобы каждая мельчайшая капля попадала тому в рот. Однако Конструктору не становилось лучше, и еда не помогала. Так прошла ночь, вторая и третья. Конструктор метался в лихорадке, день и ночь оставаясь внутри Машины. Он понимал, что Всадник Хаоса смотрит в глаза врагу тем же взглядом, которым Ювелир смотрел в ту жестокую ночь в мир. Конструктор понимал, что это что-то значит и что к этому имеет отношение песок. В один из редких проблесков ясного сознания Конструктор понял, что все три ночи Ювелира в Машине
