от кулаков.Ради будущего
Потихонечку всё и сбудется.
Всё сбывается: жизнь и смерть.
Опустеют родные улицы,
неродных заселяя впредь.
Сверху глянется: смена дивная!
Знать, рождает ещё земля.
Август спелою паутиною
ублажает голодный взгляд,
что охочий до женской (грусти ли?).
Бабье лето успеет в срок
распрощаться с земными чувствами —
и запомнить прощанье впрок.
Снова по-старому
Нашёл, о чём переживать.
То осень вновь не угодила.
То новую б придумать мать,
чтоб нового тебя родила
весной. А, впрочем, всё равно.
И там найдёшь весомый повод
мечтать о музыке без нот,
чтоб к нотам – ласковее слово.
Ласкать неласковых – не блажь,
а волонтёрская работа.
Ты, сколько взял, – уже не дашь,
а дашь – вернуть вдвойне охота.
И снова осень ни при чём.
Одна словесная добавка.
Ей и самой ни горячо
ни холодно: гореть
иль плакать.
«В тех часах сломалось время…»
В тех часах сломалось время.
В этом времени – часы.
Я старалась стать мудрее:
будто враг – почти как сын
д а н. И слава Богу, если
враг достоин быть родным.
Но опять – ни врозь, ни вместе.
Где реальность, там и сны
вместо яви. «Мы на время»,
«мы без времени» – для фраз
одинаково. Мудрее
стать не может про запас.
Спички-птички
Короб'ок рассыпается —
спички летят.
На полу безопасней:
лежи без ожогов.
Или нежно на головы
им наступать?
До чего же сегодня
я зла и жестока.
Нет. Сегодня – иначе.
Вчера тяжелей.
Но вчера под ногами
ничто не мешалось.
Чем не счастье полётом
шальных заболеть —
и к несчастным упавшим
испытывать жалость…
«Сколько ветра одержимого…»
Сколько ветра одержимого
этой ночью!.. Скользкий вой
облизнулся – и души моей
не признал своей душой.
Поглотил. Разочарованно
призадумался: зачем?
Изнутри не коронованный
и снаружи раб ничей.
Был бы чей – и то понятнее,
с кем война и для чего.
А пока – одно занятие:
тешить воющий живот.
Непогода непогодою,
а душе без смысла как?
Гордый выдуман негордою.
Пусть потешится пока.
Молиться о тебе
Молиться о тебе не обещаю,
но помнить буду – сколько проживу.
Деревья рассыпаются прощаньем,
и свет
