товарища, вот мы и… того… подсуетились. Дмитрий Ильич, вы не просто ходили в замах у самого Королева. Вы стали продолжателем его идей. Скажите, «Раскат» может стать такой же надежной ракетой, как «Союз»?
На минуту в кабинете зависло молчание. Со стен строго взирали Ленин и Маркс. Едва слышно тикали «рогатые» часы.
– Мог бы, – вздохнул Козлов, – Вполне мог. Самое неприятное, знаете, в чем? В потере темпа. Ракета Н-1 была почти готова, а теперь Глушко хочет с нуля строить свое собственное изделие – «Рассвет»!1 Извините, что я так нелицеприятно о коллегах, но… Знаете, Глушко мне Яковлева напоминает. Тот тоже в войну мешал и Туполеву, и Поликарпову… Даже исхитрился повернуть так, что авиазавод, готовый к выпуску бомбовозов «Ту-2», перевели на сборку «Яков»! Ну, как так можно, а?
– Понимаю, понимаю… – затянул генсек, опуская тяжелые веки. Сложив ладони перед собой, он побарабанил пальцами о пальцы. – Скажите, Дмитрий Ильич… Ну, а если бы работы по Н-1 возобновились в этом году, что бы мы успели до восьмидесятого, до восемьдесят второго?
– Ну-у… – завел конструктор, перекидывая взгляд с портрета Маркса на портрет Ленина. – Многое бы успели. Я же прекрасно помню все наши планы! Конечно, пришлось бы их серьезно подкорректировать, куда ж без этого. Думаю… Думаю, к семьдесят восьмому году запустили бы «Раскат» с лунным орбитальным кораблем, беспилотным, разумеется, на пробу, а в восьмидесятом или в восемьдесят первом наши космонавты высадились бы на Луну… – помолчав, он добавил, как будто теряя интерес к разговору: – Тогда же, в восьмидесятых, развернули бы лунную базу «Звезда». Лучше всего на Южном полюсе – вечный свет для солнечных батарей… или печей. А на орбиту Земли запускали бы ТКС – этот кораблик доставит на «Салют» сразу тонн пять всякого добра. Отправили бы марсоход «Марс – 4НМ», а станция «Марс-5НМ» доставила бы нам грунт с «красной планеты»…
Брежнев, наблюдая, как настроение посетителя падает в минус, понятливо усмехнулся.
– Расстроились, небось? Зря. Мы хотим вам предложить, Дмитрий Ильич, занять вакантную должность генерального конструктора ОКБ-1.
Лицо Козлова залила бледность.
– А… Глушко? – пролепетал он.
– А товарищ Глушко займется проектированием ракетных двигателей! – в голосе генсека прорезалась жесткость. – И пусть только не создаст лучший в мире ЖРД! Ну, что, Дмитрий Ильич? Обдумали наше предложение?
– Н-нет еще… – выдавил гость, и тут же поспешно добавил: – Но я согласен!
– Вот и отлично.
Проводив до дверей все еще ошеломленного генерального конструктора, генеральный секретарь выглянул в приемную. Устинов, как примерный ученик, сидел на стульчике, сложив руки на коленях.
– Заходи, – сказал Брежнев тоном киношного Верещагина.
Секретарь ЦК, «гражданский генерал» Устинов поспешно встал и перешагнул порог.
– Ну,
После «Рассвет» зачем-то перекрестили в «Энергию».
