наверное, жить с искалеченной кистью.
Интересно, что она подумала обо мне? Подозреваю, ничего хорошего. Мешковатая рубашка с коротким рукавом, куртка, джинсы, дешевая бейсболка… И до кучи синяк под глазом – правда, уже не такой заметный, как вчера. Ладно, загорю – буду парень что надо. Пусть короткая стрижка, нос картошкой, зато есть во мне что-то от Мэтт Деймона.[6]
Главное, держать себя в форме. Завтра утром – пробежка.
Ницца. Шестое июня.
Сегодня точно будет жара – в небе ни облачка. Море спокойное. На горизонте, похожий на гигантский айсберг, белеет круизный лайнер.
Спалось на удивление хорошо, один раз только разбудил рев мотоциклов за окном. Проснулся в девять утра. Сделал пробежку по набережной. Прекрасно! Бежишь себе, любуешься узором теней от раскидистых пальм. Море то тут, то там приветливо бросит солнечный блик. Вокруг полно таких же физкультурников. Кто бегом, кто на роликах, кто на велосипеде. Когда вокруг такая красота, хочется быть здоровым и жить долго. Это тебе не в сыром промозглом Питере, где короткое лето, а остальное время полузима-полуосень. Но я все равно люблю Санкт-Петербург и не променяю его ни на что.
Во время пробежки меня осенило, зачем судьба послала девушку с искалеченной рукой. Родился план, точнее, деловое предложение к новой знакомой. Если она согласится, то я быстро решу все проблемы. Всего-то пару дней за покерным столом – и выигранных денег хватит, чтобы вернуть долги брата.
Перед завтраком прогулялся до сквера – проверить, на месте ли пистолет. Все о'кей: камень не сдвинут, «клад» в сохранности.
Вернулся в отель, устроился на террасе и стал ждать Елену, уверенный, что она непременно скоро выйдет завтракать. Заказал чай, достал iPad, чтобы просмотреть сделанные записи.
… Полчаса назад звонила Марина. Опять уговаривала написать заявление в полицию. Я сменил тему – перевел разговор на Сашку. Я волновался, как его разбитая бровь. Мои переживания оказались напрасными: бровь заживает, швы снимут на следующей неделе. Мальчику крупно повезло: если бы удар пришелся чуть ниже, скорее всего, было бы косоглазие. Я слушал Марину и думал о том, что ей бы надо еще одного ребенка родить. Такой в ней запас нерастраченной любви, заботы… Хотя, может, и к лучшему, что Сашка один. Руслан, честно говоря, отец – никакой. Для него жизнь – игра.
Пока Марина делилась своими тревогами, я наблюдал за туристическим паровозиком, бегущим по набережной. Вспомнил, как однажды, во время испытаний тепловоза после капремонта, брал Сашку прокатиться в кабине. Мальчишка был в восторге, и я радовался вместе с ним – будто сам в первый раз сел за пульт машиниста. Железная махина мощью в тысячи лошадиных сил неудержимо несется вперед, и ты управляешь ею… Фантастика! «А что если сойдем с рельсов и начнем все крушить, как бронепоезд?» – кричал племянник.
Я успокоил Марину, как мог, и строго приказал, чтобы никакой полиции. Только
«Шулера»
