день, я долго не мог уснуть, разглядывая звёзды, виднеющиеся в небольшой вырез ромбиком в ставнях. В голове крутились убийство разбойников, спешка через Гнилой Березняк, ночной дух. Всё это казалось фильмом ужасов, но при этом словно происходило не сегодня, а когда-то давно. Неделю назад. Две. Три.
И Катарина, укутанная в одеяло и свернувшаяся калачиком у стены…
Сон всё же наполнил веки тяжестью.
– Да-а-ай! – раздался противный визгливый крик прямо у меня над ухом. – Да-а-ай!
Я через силу открыл глаза, едва различая в темноте какой-то силуэт, склонившийся к моему лицу, но пошевелиться не мог. Тело не слушалось. Не удавалось даже открыть рот и что-то произнести. А это нечто начало ощупывать меня, мыча, как старуха во время лихорадки.
– Дай-дай-дай, – тихим жадным шёпотом произнесло нечто.
Оно перемещалось вокруг меня по кровати, но я не чувствовал, чтоб кровать шевелилась. Оно словно парило в воздухе.
«Система, режим берсерка!»
«Отказано. Вы в фазе быстрого сна».
«Почему я не двигаюсь?»
«Зафиксирован сонный паралич».
– Дай-дай-дай, – непрерывно бормотало нечто, а потом взвизгнуло, неприятно царапнув щеку ногтями.
– Идемони! – раздался рядом голос Катарины. – Изыди!
– Моё! Оно моё! – противным, скрипучим голосом возразило невидимое существо.
– Иди в бездну!
Два быстрых шага – и что-то, вспоров воздух, хрустнуло… нет, скорее, с хрустом вошло в нечто сухое. И тут же стало светлее.
Наёмница в исподнем вонзила стилет в висящее в воздухе тело, похожее на гнилой, обтянутый серой кожей скелет. Сморщенное безглазое лицо с кривыми зубами казалось ещё чудовищнее в сиреневом свете, бьющем из места, куда вошёл клинок. Чёрные растрёпанные волосы свисали с головы, как лоскуты грязной половой тряпки. А груди, похожие на приклеенные к телу пользованные перепачканные презервативы, вызывали отвращение.
– Нет-нет-нет, – забормотала тварь.
– Идемони. Прочь, – процедила Катарина и начала с яростью ворочать длинный стилет в ране этого чудовища.
– Нет! – завизжало то и наотмашь ударило наёмницу.
Девушка отшатнулась, выругалась и опять бросилась вперёд, встав на кровать коленом. Тонкий трёхгранный нож снова вонзился в неживую плоть, вызвав новый всполох фиолетового свечения.
Зато я смог шевельнуть пальцами и приоткрыть рот.
Катарина с ногами залезла на кровать и начала частыми резкими движениями колоть эту тварь. Чудовище пыталось дотянуться сморщенными пальцами до девушки, но ему удавалось лишь расцарапать руки до плеча.
В какой-то момент я ощутил, что могу слабо, как контуженный, шевелиться, и потянулся к пистолету. Пальцы плохо слушались, но всё же я смог достать оружие, снять с предохранителя и передёрнуть затвор.
– И-де-мо-ни, тва-арь, – по слогам процедил я и нажал спусковой
