психическими актами. Оба затронули такие струны человеческой души, которые отнюдь не предназначены для извлечения приятных и благопристойных звуков, удовлетворяющих изысканному вкусу любителей классической музыки. Напротив, предупреждающим барабанным боем, натягивающим нервы человека до предела, они раскрыли перед ним глубокую пропасть людских страстей и пороков, в которую может сорваться каждый смертный, становясь или непримиримым и злобным бесом, или вызывающим симпатию идиотом, или убегающим в болезнь, как в монастырь, невротиком, или страдающим навязчивыми идеями психопатом.
Таким образом, Достоевский и Фрейд, причем каждый по-своему, преследовали одну и ту же цель: путем освещения разнообразных сторон жизни человека, скрытых от него самого и не дающих ясного представления ни о внутренних конфликтах, ни об истинных мотивах поведения, добиться понимания того, что без осмысления природы бессознательных влечений индивида, его комплексов и внутренних установок невозможно адекватное постижение человеческого существа как верующего и сомневающегося, добропорядочного и злобствующего, миролюбивого и агрессивного, бескорыстного и эгоистичного, всепрощающего и ненавидящего, сострадательного и бесчувственного. В этом отношении Достоевский был, образно говоря, художественно одаренным психологом, а Фрейд – психоаналитически одаренным писателем.
Не будет, по всей вероятности, большой натяжкой и иное сравнение. Скажем так: русский писатель был психоаналитиком литературы, а венский психоаналитик – художником научной психологии. Достоевский аналитически тонко разобрался в хитросплетениях человеческих страстей. Фрейд, подобно писателю, в изящной, образной и доступной форме писал о бессознательных влечениях человека. Недаром русского писателя часто называли психологом, а венскому психоаналитику в 1930 году присудили литературную премию Гете за его блестящие публикации. Другое дело, что Достоевский создавал свои гениальные романы задолго до появления Фрейда на психоаналитическом Олимпе, в то время как венский врач-невропатолог имел возможность не только приобщиться к литературным шедеврам русского писателя, но и с позиций психоаналитического учения оценить их, по-своему подойти к интерпретации художественного творчества и жизнедеятельности их автора.
Какова же специфика психоаналитической интерпретации творчества Достоевского? Как конкретно Фрейд анализирует его работы, помимо той высокой оценки «Братьев Карамазовых» и легенды о Великом инквизиторе, которую он дал и о которой уже упоминалось? Под каким углом зрения он рассматривает Достоевского, внесшего значительный вклад в сокровищницу мировой литературы?
Надо сказать, что Фрейд не ограничился признанием литературных заслуг Достоевского. Он подошел к рассмотрению его многогранной личности с разных сторон, попытавшись взглянуть на него как на писателя, невротика, мыслителя и грешника. Разумеется,
